«Титаник». Курс по черной Луне

— Enfant de pute, et ta s’ur, encule!![24] — выругался француз, и, поглядев на Елену, добавил:

— La verge j’ai baisé! Ma chienne sale!

— Еще раз такое скажете при даме — сломаю челюсть! — пообещал Ростовцев, и всхлипнувший маг не решился больше искушать судьбу.

Юрий еще раз сжал древнее изделие в ладони. Холод камня и металла, немаленький вес и ничего больше. Ни пресловутых «флюидов», ни ощущения запредельного возраста каменного круга, ни вообще чего бы то ни было.

— И вот из-за этого вы убили фон Нольде?! — невольно вырвалось у него.

«Век разума! Век радио и аэропланов! А просвещенные европейцы, словно кровожадные жрецы дикого папуасского племени, готовы прикончить ближнего ради старого куска булыжника!»

— Отдай, проклятый русский! — подвывая, хныкал скорчившийся Монпелье, держась за ногу и обильно кропя ковер кровью из разбитого носа. — Отдай, это не твое! Ты не понимаешь…

Стелла меж тем медленно отошла назад и опустилась на пол рядом с господином. Не глядя, сунув древний артефакт Елене, Ростовцев взял с ночного столика ключи от каюты. Не удержался, издевательски позвенел ими, подражая тюремному надзирателю.

— Ты заплатишь за все! — зло простонал маг, и тут же, жалобно мяукнув, стиснул зубы от боли. — Ты даже не представляешь, проклятый пес, как дорого тебе придется заплатить за это!! Твои хозяева, натравившие тебя на меня, сошли с ума! Но они, может быть, и вывернутся, а тебя сотрет в порошок!

— Это все? — как можно более спокойно справился Юрий, решив не вникать в бред, который несет рехнувшийся шарлатан.

— Да! Можешь делать со мной, что хочешь, больше ничего не скажу!

— Как знаете…

Осторожно, не поворачиваясь спиной, стряпчий отступил к выходу. Выпустил Елену. Перед тем, как закрыть дверь, смерил неподвижно сидевшую Стеллу и жалобно постанывающего мага презрительным взором.

— Простая формальность, — уточнил он с ухмылкой. — Запирать вас, собственно, и смысла нет, куда вы денетесь с корабля в открытом океане? Но тем не менее…

Негромко щелкнул поворачиваемый в замке ключ.

* * *

— На румбе 289, — доложил Оливер, передавая штурвал.

— На румбе 289, — повторил Хиткинс.

В этот момент на мостике в теплом пальто и шарфе, небрежно намотанном вокруг шеи, появился сменщик Лайтоллера, первый помощник капитана Мэрдок.

— Ну и холодрыга, брр!! — проворчал он. Лайт, ты себе ничего не отморозил?

(Наедине старые знакомые могли себе позволить некую фамильярность.)

— Да, холодновато, — согласился Лайтоллер с улыбкой. — По вахте приказов для передачи нет?

— Есть. Капитан Смит приказал немедленно вызвать его… в случае каких-либо осложнений. Мы каждую минуту можем оказаться в районе ледяных полей.

— Я предупредил впередсмотрящих.

— Да… — пробормотал Мэрдок. Если упадет туман, нам придется сбавить скорость.

— Пойду, сделаю обход…

— Спасибо, Лайт…

Лайтоллер подождал еще минуту, пока глаза сменщика привыкнут к темноте, и покинул мостик.

Он отправился в обход судна, переходя с палубы на палубу и проверяя, все ли в порядке. Первый помощник шагал быстро, поскольку хотел как можно скорее добраться до каюты и завалиться спать. Большинство пассажиров в это время готовились ко сну, салоны пустели…

Тем не менее, в «Палм-Кор» его окликнула запозднившаяся компания — трое мужчин и две дамы. Как показалось ему, дамы были из третьего класса. Он не удивился-то, что прислуга на лайнерах могла удовлетворить даже самые неожиданные желания господ пассажиров, ему было хорошо известно. (Как и то, что иногда лучше закрыть на подобное глаза…)

— Офицер, выпьете с нами? — предложил старший, на объемистом животе болтались выпавшие из кармана золотые часы с алмазной монограммой.

— Увы, я на вахте, — развел руками второй помощник.

— Вы уверены, что не хотите выпить? — изумился второй пассажир, а одна из девиц — в недешевом, но безвкусном платье глупо хихикнула.

— Может быть позже…

— Жаль! Стюард, бренди для джентльменов и бургундское для дам!

Не заметив нигде беспорядка, направился назад, к каютам офицеров в носовой части. Со шлюпочной палубы он еще раз посмотрел на темную воду, на глади которой вдоль обоих бортов слабо отражался свет, льющийся из сотен освещенных иллюминаторов.

Лайтоллер ушел в свою каюту и через две минуты заснул мертвым сном.

Миновал десятый час вечера.

…Мэрдок стянул перчатки и бросил их на стол, завел один за другим, все три хронометра.

Лакированные ящички красного дерева, прятавшие внутри хронометры, казались игрушечными музыкальными шкатулками в крепких волосатых ладонях помощника.

В «вороньем гнезде» матрос Реджинальд Ли внимательно всматривался в горизонт.

— Гляди, братец, — хмыкнул Фредерик Флит, его напарник. — Впереди туман…

Ли кивнул, он сам видел легкую дымку далеко впереди.

— Туман — это скверно, — в задумчивости согласился он. — Да, если мы что-нибудь разглядим, нам повезет.

— Угу! Плохо, что у нас нет прожектора…

— Реджи, вот завтра найдешь сэра Томаса Эндрюса и скажешь это ему лично! — отшутился Ли.

«А в самом деле, отчего о прожекторах забыли? Нужная ведь штука!» — подумал он.

* * *