Тито и товарищи

Когда его фамилию внесли в список погибших воинов императорско-королевской армии 10–12 апреля 1915 г.[35], началась новая глава его жизни. Он оказался среди двух миллионов австро-венгерских военнопленных, которых русские отправляли в лагеря, раскиданные по всей огромной империи. Почти целый год, с мая 1915 до марта 1916 г. Броз лечился в госпитале, размещенном в Успенском монастыре в Свияжске на Волге (Казанская губерния), затем его переправили в лагерь близ города Алатырь на реке Сура в Чувашии. Там он познакомился с дочерью одного врача и с ее подругой – девушки посещали военнопленных и оказывали небольшие услуги больным. Они приносили ему книги из дома и часто приглашали в гости: «Они всегда уговаривали меня играть [на пианино]». Так что он и этому научился

[36]. Несмотря на то что он мог бы освободиться из плена, если бы согласился вступить в Добровольческий корпус, в который сербы вербовали «земляков» из Австро-Венгрии, чтобы отправить их на фронт в Добруджу, он вместе с другими 70 товарищами отказался вернуться на службу в армию. Согласно Женевской конвенции, власти не имели права заставлять его, унтер-офицера, работать. Однако он вызвался работать добровольно, и его отправили к зажиточному крестьянину в деревню Каласеево близ г. Ардатов в Симбирской губернии. Там он стал механиком на паровой мельнице. Осенью 1916 г. его вместе с другими военнопленными отправили в город Кунгур, находившийся на Урале, недалеко от Екатеринбурга. Там он работал переводчиком на строительстве железной дороги и, как «старший» пленный, надзирателем. В мае 1917 г. его отослали еще дальше, на маленькую железнодорожную станцию Ергач рядом с г. Пермь. Там у Броза произошел конфликт с начальником лагеря. Его дважды сажали под арест и сильно избивали, что навело его на мысль о побеге. Три казака так отхлестали его кнутом, что эти удары запомнились ему на всю жизнь[37]

.

Летом 1917 г., воспользовавшись хаосом, наступившим после Февральской революции, он сбежал из лагеря и добрался до Петрограда в надежде получить работу на Путиловском заводе. И он действительно проработал там два-три дня, ему даже удалось услышать речь В. И. Ленина на митинге и увидеть писателя Максима Горького. Броз на всю жизнь сохранил глубокое уважение к Ленину. В годы, когда он находился у власти, на его рабочем столе в Белграде стояла фотография Ленина, а на шкафу – его маленький скульптурный бюст[38]. Когда 13 июля начались демонстрации большевиков, пытавшихся захватить власть, он принял в них участие, когда же их подавили, решил, что революция потерпела крах. Только по чистой случайности его не скосила пулеметная очередь, выпущенная одним из полицейских, которые по приказу А.Ф. Керенского разгоняли демонстрантов. Сначала он прятался под мостами через Неву, а затем перебрался в Финляндию, в то время являвшуюся автономным княжеством в составе Российской империи. Он слышал, что там готовится решающее выступление. В окрестностях города Оулу его арестовали и, поскольку он не говорил по-фински, решили, что он «опасный большевик». В конечном счете он объяснил полиции, что является австрийским военнопленным, и его отпустили. Броз вернулся в Петроград, где его снова арестовали и на три недели посадили в казематы Петропавловской крепости

[39]. Кто их видел, не усомнится в том, что Броз почувствовал большое облегчение, когда выяснилось, что он – военнопленный, и его снова отправили на Урал. Однако ему удалось сбежать в Сибирь, не доехав до Кунгура. Он выпрыгнул из поезда для депортированных, и, несмотря на то что на станции один из полицейских его узнал, побег удался. Он вскочил в пассажирский поезд без денег и без билета, но проводнику было всё равно. Это произошло через день после захвата Лениным власти. «Мы ехали долго. В поезде начались драки, солдаты вышвыривали “белых” офицеров из вагонов»[40]

. Броз прибыл в Омск, где вступил в ряды Красной международной гвардии. Он служил в ней охранником и механиком с поздней осени 1917 до лета 1918 г., когда еще не было понятно, кто победит в охватившей Россию Гражданской войне – красные или белые. В деревне Михайловка близ Омска, где он снова стал работать на паровой мельнице, он познакомился с 13-14-летней Пелагеей Белоусовой. Так началась первая из его пяти серьезных связей, ни одна из которых не имела счастливого конца[41].