Тюр

Она резко приземлилась в туфлях на каблуках и тут же повернулась в сторону, наклоняясь к открытой части его руки, где было его запястье.

Комбинация этих действий позволила ей выкрутиться и обрести свободу.

Она не ждала.

Оставив свою сумку, она побежала как можно быстрее к двери в конце коридора.

Она должна попасть на главный этаж клуба.

Ей надо добраться до Майка, начальника её охраны из Секретной службы.

Врезавшись всем телом в серебряную решётку посреди двери, она толкнула дверь вперед, так что та ударилась о стену, и выбежала в проём.

Она неслась со всех ног, пока не добралась до середины клуба, затем, заскользив по плитке в направлении бара, затормозила, чтобы найти Майка. Даже попытавшись замедлиться, ей не удалось взять под контроль свою скорость или своё тело… или эти туфли на скользком полу… и она врезалась в группу тусовщиц в клоунских париках и пеньюарах.

Они почти поймали её.

Одна чуть не упала вместе с ней, а третья чуть не присоединилась к ним.

Остальная часть примерно двадцатилетних девушек в группе залились пьяным смехом.

Всё ещё сжимая руку одной из девушек, Марион улыбнулась им в ответ, пытаясь держать лицо.

Когда они продолжили идти в направлении задних кабинок, она высвободилась и огляделась в поисках Майка или Дона, агентов её службы безопасности.

Тревожная кнопка всё ещё была в сумке.

Её сумка валялась в коридоре.

Ей оставалось только надеяться, что они видели, как она выбежала из той двери.

Она должна надеяться, что они будут искать её.

Она знала, что они оба были здесь.

Она совершенно точно видела Майка Ростро, главу её охраны, сидевшего в баре ранее и пившего газировку с лаймом. Блондин около сорока лет, бывший спецназовец морской пехоты, коротко отсалютовал ей, когда она жестом показала ему, что идёт в раздевалку за кулисами, чтобы переодеться.

Она уже сказала ему и Дону о том, что выступит с танцем для Чарли.

Дон Джеральд — молодой, темнокожий, красивый напарник Майка не был в восторге от того, что Марион собралась делать то, что по его мнению, называлось «стриптиз для кучки идиотов», но они согласились подождать здесь, а не следовать за ней за кулисы.

Они поговаривали о том, чтобы нанять женщину-агента, которая могла бы без проблем следовать за ней в те места, где мужчинам вряд ли будут рады. Это было частью недавней паранойи отца Марион по поводу её безопасности. Они ещё не сделали этого отчасти потому, что Марион настаивала на том, что в этом нет необходимости.

В любом случае, как выразился Майк, Марион может позаботиться о себе.

Однако сейчас Марион вовсе не могла постоять за себя.

Она понимала, когда что-то ей было целиком и полностью не по зубам.

Она внимательно изучала лица в баре, разыскивая белокурую короткую стрижку Майка и его обветренное лицо. Она хотела убраться отсюда к чёртовой матери. Она не чувствовала себя в безопасности, хотя тот парень до сих пор не последовал за ней на главную площадку клуба.

Даже в окружении людей она не чувствовала себя хоть сколько-нибудь в безопасности.

В её крови бурлил адреналин, который велел ей бежать, но она не хотела выходить на улицу, уж точно не в одиночестве.

Она посмотрела налево и увидела стол у сцены, заполненный типично голливудскими типами: детьми богачей, молодыми предпринимателями-технологами, медиа-личностями. Джоанна сидела на коленях у ирландского актера Гарри, всё ещё одетого в шапку Санты, которую он схватил, когда Марион выбросила её со сцены.

Она задумалась, не стоит ли ей подойти к ним.

Безопасность в количестве.

К тому же у некоторых из них имелись телохранители, включая того ирландского актера, который схватил её. Она могла бы пойти туда, затеряться среди их славы и богатства, в конце концов, найти своих парней из Секретной службы и убраться отсюда нахрен.

Она только начала идти к ним, как сзади её схватили за руку.

Марион не думала.

Она развернулась.

На этот раз вместо того, чтобы использовать ногу, поскольку человек стоял, она дернула захваченную руку назад и вниз, используя инерцию и мышцы пресса, чтобы потом замахнуться другой своей ладонью и, вложив весь свой вес, нанести удар.

Человек, стоявший там, легко, изящно и без усилий уклонился и убрался с дороги.

С тревожной непринуждённостью.

Его уклонение было настолько точным, таким совершенно спокойным, как будто Марион двигалась в замедленном темпе.

Она привыкла к тому, что двигалась довольно быстро в сравнении с большинством мужчин.

Это и длина её ног были чуть ли не единственными преимуществами, которыми она располагала.

С этим мужчиной у неё, по-видимому, оставались только ноги, да и то не точно.

Она уставилась на него, тяжело дыша и не в силах отвести взгляд от этих угольно-чёрных глаз.

Она сразу же узнала его.

Это был мужчина, который наблюдал за ней, пока она танцевала на сцене. Теперь, когда она могла видеть эти чёрные обсидиановые глаза вблизи, ей казалось, что в них горел внутренний огонь, словно маленькие угольки, которые едва мерцали внутри чёрных как смоль зрачков.

Что-то в этих глазах показалось ей очень странным.

Не просто странным, а потусторонним.