Тюрьма особого назначения

Не в силах произнести ни слова, доктор лишь суетливо клюнул подбородком, мельком бросив молящий о спасении взгляд в сторону Резникова. Но тот, встретившись взглядом с коллегой, тотчас отвел глаза в сторону, тупо уставившись в окно своего кабинета, за которым виднелись лишь облезлые крыши находящихся по ту сторону улицы старых деревянных домов с грязно-бурыми кирпичными трубами и кое-где покосившимися телевизионными антеннами. Продал его Борис, как пить дать продал, с ужасом осознал доктор, и от обиды и отчаяния ему захотелось по-бабьи разрыдаться.

— Тогда слушай меня внимательно и запоминай, — между тем продолжал давить на психику парень в «косухе». — У вас в тюрьме есть заключенный по фамилии Завьялов. Имя — Тимур. Знаешь такого?

Доктор молча кивнул. Да, он несколько раз видел около пяти месяцев назад поступившего на остров преступника, который, по словам полковника Карпова, до своего ареста возглавлял один из подмосковных банков, до последнего рубля принадлежащий бандитским группировкам столицы. Как потом выяснилось на суде, «банкир» не слишком утруждал себя длительными переговорами, убеждая потенциальных клиентов и партнеров по бизнесу заключать договора и вкладывать деньги в банк буквально под дулами автоматов. На счету банды Завьялова было несколько десятков убийств, причем частенько он сам брал в руки оружие.

Жертвами, как правило, являлись сначала родственники несговорчивых предпринимателей, а потом и они сами. Суд дал Завьялову «вышку», а добрые дяди из комиссии по помилованию при президенте пожалели несчастного «банкира» и подписали прошение о помиловании.

— Ты с ним знаком лично? — поинтересовался парень.

— Заходил к нему пару раз. Он как-то простудился, поднялась температура.

Я давал ему аспирин, — едва шевеля губами, промямлил Семен Аронович.

— В какой камере сидит Завьялов и с кем? — продолжал допытываться парень, не сводя с перепуганного лица доктора холодного взгляда бесцветных рыбьих глаз.

— В камере номер восемь. Это самый льготный уровень, там сидят не по одному, а по двое. И только те, кто зарекомендовал себя хорошхм поведением и работой. Как только возникают проблемы с дисциплиной, заключенных сразу же переводят в одиночки... Завьялов шьет строительные руковицы. Его сосед по камере — бывший ученый-химик по фамилии Дронов. Сидит за то, что при помощи электроутюга, дрели и плоскогубцев самолично запытал до смерти несколько старух, собиравшихся выехать в Израиль на постоянное местожительство. Старухи те, по его мнению, намеревались нелегально вывезти из страны золотишко, накопленное их покойными мужьями.

— Хорошо, — покачал головой парень. Порывшись в боковых карманах куртки, он достал сигарету, закурил, демонстративно выпустил в лицо доктору густую струю едкого сизого дыма, а потом продолжил свою череду вопросов:

— Ты имеешь доступ в камеры?

— Только когда заключенный болен или нуждается в срочной помощи врача.

— Но возможность просунуть руку имеется?

— Простите, я вас не очень хорошо понял... — пробормотал Семен Аронович, неопределенно пожав плечами.

— Ничего, сейчас поймешь, сучий потрох! — усмехнулся его мучитель. — Для начала скажи-ка мне — какие болезни ты не в состоянии вылечить на месте и в каких случаях зеков приходится отправлять в областную тюремную больницу?

— Я хороший терапевт и неплохой хирург. Большинство болезней я лечу сам в нашем тюремном больничном отделении. И в тюремную больницу мы никого не отправляем. Исключение составляют разве что инфекционные болезни вроде холеры, тифа, гепатита. Такие больные опасны для окружающих и нуждаются в специальном стационарном лечении. За время моей работы в тюрьме был всего один подобный случай. Гепатит...

— Ну и отлично, — без особых эмоций кивнул парень. — Значит, если зек в какой-то камере вдруг неожиданно заболеет гепатитом, его отправят в тюремную больницу, которая находится здесь, в городе?

— Выходит, что так, — согласился доктор, уже начиная догадываться, куда клонит сидящий напротив человек. — Но я...

— Заткнись и слушай, — жестко пресек его парень, снова состроив на своем лице страшную гримасу. — Он, — негодяй пальцем указал на сидящего за столом Бориса Михайловича, — раздобудет для тебя ампулу с вирусом гепатита. Ты должен разбить ее в камере, где сидит Завьялов. А когда он заболеет, настоять на том, чтобы его перевели в областную тюремную больницу. Ты все понял, жидяра?!

— Я... не смогу... — заикаясь, пролепетал незадачливый торговец морфием, но был снова перебит, на этот раз довольно бесцеремонным способом — его просто схватили за грудки и несколько раз сильно встряхнули, так, что Семен Аронович даже умудрился прикусить язык.