Читаем Тюрьма (The Prison House) полностью

Красный орет, и чернорубашечник отвечает ему, и две группировки встречаются на танцполе, проход становится местом действа; они обмениваются пинками, носы принюхиваются к крови, щеки покрываются кровоподтеками, лунатики закутываются в одеяла, битва докатывается до стола, домино старика расшвыряно, этот боец в негодовании, получает пинка и смывается; он решил, что ему важнее встать на колени и собрать свои номерки, и я, видя бешенство экстремистов, смеюсь, вне этих стен грош цена всем их действиям и бездействию. Я смотрю на Булочника, тот наблюдает за дракой, он вконец охуевший, он совсем не понимает, что именно вид его рыхлой плоти спровоцировал весь этот бардак. Он крепко закутывается в одеяло и отворачивается, отключается от хаоса, знакомый маневр, драка идеалистов уже идет по всей камере, они лязгают кроватями; и вот парни встают и матерят их, и великан хлопает в ладоши, делает шаг вперед, прямо к луже крови, посылает им проклятия и садится на место, снимает ботинок и изучает подошву, встает и несется к зеленой двери, чтобы счистить грязь, забывая захлопнуть жестяную дверь.

Одноногий уличный боец смотрит на Великана, с удивлением думая, что тот пошел поссать, решает, что это наверное естественная реакция, вызванная его размерами, и боец оборачивается, чтобы посмотреть на ход потасовки, драка медленно затихает, а одноногий оценивает их бойцовские качества, и когда прекращаются пинки, увы, сказывается нехватка углеводов, он нахмуривается. Экстремисты уже у двери, катятся по полу; и тут появляются два надзирателя, они рассержены; на этот шум им пришлось бежать через двор, три шлепка дубинками – и Джордж с фашистом разняты, разведены по противоположным углам, парочка непослушных школьников, которых учат дисциплине. Надзиратели цедят сквозь зубы приказы и уходят, заключенные остаются там же, где и были, усталые, растирают кровоподтеки. Булочник вспоминает о чем-то и вскакивает с кровати, он внезапно смущен своей наготой, он идет к картонному шкафу и вытаскивает рабочие штаны и трикотажную футболку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Колыбельная
Колыбельная

Это — Чак Паланик, какого вы не то что не знаете — но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины — просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или — СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи. Или когда племя так разрасталось, что уже не могло прокормиться на своей земле».Под колыбельную, которую пели изувеченным в битве и смертельно больным — всем, кому лучше было бы умереть. Тихо. Без боли. Без мучений…Это — «Колыбельная».

Чак Паланик

Контркультура
69
69

Как в российской литературе есть два Ерофеева и несколько Толстых, так и в японской имеются два Мураками, не имеющих между собой никакого родства.Харуки пользуется большей популярностью за пределами Японии, зато Рю Мураками гораздо радикальнее, этакий хулиган от японской словесности.Роман «69» – это история поколения, которое читало Кизи, слушало Джими Хендрикса, курило марихуану и верило, что мир можно изменить к лучшему. За эту книгу Мураками был награжден литературной премией им. Акутагавы. «Комбинация экзотики, эротики и потрясающей писательской техники», – писала о романе «Вашингтон пост».

Василий Павлович Аксенов , Егор Георгиевич Радов , Рю Мураками , Сергей Маслаков , Сумарокова

Современные любовные романы / Проза / Контркультура / Самосовершенствование / Современная проза / Эзотерика / Эро литература