Тютюнин против ЦРУ

– Слушаю вас внимательно, – сказал Сергей.

– Я принесла вам еще одну скромную вещь, – сказал переодетый мужик.

– Показывайте.

«Пожилая женщина» стала доставать из сумки меховое изделие, и в этот момент на пол с отчетливым грохотом вывалился пистолет.

У Сергея было отменное зрение, поэтому он без труда прочитал сделанную на рукоятке надпись: «Произведено в США. Специально для агентов ЦРУ».

– Это не мое! – воскликнула «пожилая женщина» и, резко нагнувшись, подхватила пистолет, чтобы спрятать его в сумку. При этом она обронила что-то еще, и Тютюнин снова получил возможность продемонстрировать свою зоркость.

«Агент ЦРУ Берк Смит. Русский отдел».

– Это не мое! – в истерике заорала посетительница и, подхватив удостоверение, спрятала его в карман.

– Наверно, бабушки обронили, – предположил Сергей. – Давайте показывайте свою скромную вещицу, а то я скоро закрываться буду.

Нервно подергиваясь и шипя, как паровой клапан, «пожилая женщина» достала из сумки альпийские шорты из настоящей серебристой жуа.

– Е-мое! – только и сумел выговорить Тютюнин, пораженный совершенством этого меха, не менее редкого, чем рудольф. – Даю двести рублей!

– Давайте, – сразу согласилась «пожилая женщина», понемногу приходя в себя.

«Позор! – внутренне злился Берк Смит. – Позор, провал и полная профессиональная непригодность!»

В первую минуту ему хотелось помчаться в посольство и написать рапорт с просьбой об отставке, но потом он решил, что погорячился и что не правильно бросать босса Джонсона, особенно теперь, когда им на помощь прислали Техасца.

– Скажите, Сергей, а что вы делаете по вечерам? – спросил Смит, убирая в карман полученные двести рублей.

– А чего вам? – насторожился Тютюнин.

– Дело в том, что я изучаю проблемы мездровосстановительных экзекуций, ну и вообще о мехе могу говорить просто часами…

Видя, что Тютюнин смотрит все еще недоверчиво, Смит добавил:

– Есть также пара абонементов на выставку «Меха-Экспо» и серию семинаров на тему «Хорь – мягок и полезен».

– Хорь? – переспросил Тютюнин. Хорь нравился ему всегда, хотя попадался довольно редко. – Вот про хоря мне интересно. Только желательно на дневной сеанс, а то жена Люба меня не поймет.

83

Вечером Сергей как ни в чем не бывало вернулся домой. Опухоль с его побитого лица почти спала, а синяки на ребрах прикрывала рубашка.

Любу он застал сидящей перед телевизором. Она бойко стрекотала железными спицами, старательно вывязывая правый носок. Получалось у нее довольно быстро, но совсем не правильно, и количество левых носков возле кресла множилось.

– Ой, Сережа! А тут Сиси, представляешь, плачет. Она встретила своего сына, а тот оказался ее отцом. Представляешь?

– Ты Афоню кормила? – спросил Сергей, посмотрев на кота, который терся об его ноги.

– Он не жрет, собака. Наверно, тебя ждет… Там на кухне пирожки, как ты любишь. Я их собиралась тебе в передачку положить, но тебя же отпустили. Сереж, а ты не говори никому, что тебя отпустили, ладно? Чтобы мне отгулы до четверга догулять. А в четверг будто бы отпустят. Ладно?

– Ладно, – буркнул Тютюнин.

В замке провернулся ключ, Сергей удивленно оглянулся. Дверь распахнулась, и в квартиру вбежала сияющая теща. По случаю праздника Олимпиада Петровна была наряжена в розовое платье с лентой, в одной руке она держала букет гвоздик, а в другой – бутылку шампанского.

– Первый день без этого придурка! – закричала Олимпиада Петровна, однако тут она увидела Сергея и поперхнулась своей радостью, как прогорклым кефиром.

– Это что же, – произнесла она, – мой узелочек с сухариками вам не пригодился, Сергей Александрович?

– Не пригодился, Олимпиада Петровна. Оставьте себе, – ехидно ответил Тютюнин.

Теща неловко присела на софу и отстраненно уставилась на горку левых носков, а Люба отложила вязанье и, подойдя к матери, сказала:

– Ну чего ты, все же обошлось.

В этот момент в дверь позвонили. Сергей вышел открывать и увидел Окуркина. У него было красное лицо, а глаза сияли, как на прошлое Первое мая.

– Получилось, Серег! Получилось!

– Чего получилось?

– Тыклики! Они работают, заразы! Кстати, с возвращением! Я, как в газете прочитал, просто слезы, понимаешь, полились.

– В какой газете?

– В центральной.

– И чего там написано?

– Что Сергей Тютюнин, больше известный под кличкой Фенимор, создавал двойную отчетность на предприятии «Втормехпошив». Дескать, признался во всем и уже посажен.

– Вот сволочи, – покачал головой Сергей.

– Да ладно. Главное, что ты сбежал! Пойдем, работу тыкликов продемонстрирую!

– Постой, почему это сбежал? Меня полностью оправдали.

– Да? А в газете написано, что ты сбежал, опасен и в городе объявлен перехват.

– Тоже в центральной?

– Тоже.

– Вот сволочи… – Сергей вздохнул, затем махнул рукой и сказал:

– Иди, я сейчас спущусь, только пирожков возьму с собой.

84

«Запорожец» стоял прямо у подъезда, и возле него вилась детвора, как будто это был какой-то «мерседес».

– Видишь, как облепили! Чуют силу, чуют! – прокомментировал Леха это явление.

Разогнав мальчишек, они сели в машину и примерно с минуту сидели в торжественной тишине.