Ткачиха

Не успела Бетти сделать и нескольких шагов, как в воздухе вокруг нее вспыхнули, засияв, серебряные нити. Они выглядели точно так же, как плывущие в мареве воздуха над Холмами, но теперь они не дрейфовали по ветру. Нити превратились в крепко сплетенную паутину, и теперь не оставалось иного выхода, кроме как идти вперед, к подвесному мосту, едва показавшемуся из-за поворота. Нити отрезали им пути к отступлению, и сойти с тропы не вышло бы: паутина поджидала их в двух шагах, точно зазевавшихся мух.

– Вперед!!! Бежим! – крикнула Бетти и потянула за руку Рубашечника.

Рубашечник не торопился бежать – другой рукой прижимая к себе сумку с зеркалом, он стоял, нервно оглядываясь по сторонам. Черные тени наплывали со всех сторон, и постепенно из сумрака выходили высокие силуэты. Существа эти были замотаны в черные плащи, высокие сапоги их ступали по земле Топей, не проваливаясь в нее, а лица… Их лица Бетти увидела один раз и предпочла бы забыть навсегда.

Она-то думала, что у Охотника лицо плохо выражало эмоции и было точно высечено из камня! Она ошибалась.

Лица настоящих Охотников только отдаленно напоминали человеческие. В них была лишь равнодушная жестокость, и Бетти понимала: эти существа пойдут на все, чтобы выполнить приказ.

Развернувшись лицом к врагам, Бетти начала медленно отступать. Рубашечник нехотя пошел за ней, хотя всем своим видом показывал, что желает помочь Охотнику сражаться. Мэри-Энн крепко прижимались друг к другу и старались держаться как можно ближе к Бетти.

– Бегите, не стойте на месте! – вновь крикнул Охотник.

Он начал отступать, взяв топор наизготовку. Бетти было ясно, что, напади Охотники сейчас, и один этот топор ничем не смог бы им помочь. Равно как и лук, и все прочее, чем владел их друг. Но Охотники медлили, окружали темной тучей и давали возможность уйти.

Бетти все было ясно. Она не раз видела, как соседский кот играет с мышью перед тем, как съесть ее.

Значит, Охотники были уверены, что у них нет ни малейшего шанса.

– Все, что нам надо – успеть добежать до моста… – безнадежно застонал Рубашечник за ее плечом.

Он тоже не верил, что им позволят это сделать.

Охотники чувствовали свою власть над беглецами, упивались их страхом. Казалось, страх заставлял нити светиться ярче, впитывать безнадежный ужас, охватывающий любого при виде неподвижных лиц и застывших в ожидании черных фигур.

За ними не было видно ничего – только тьма, без единого блика света, матовая чернота, и Бетти вспомнила, что уже встречалась с такой чернотой. И сбежала от нее.

Сотни глаз Ткачихи наблюдали за ними со всех сторон. Ткачиха была здесь. Как огромный паук, который никогда не отпустит свою добычу, и чем больше жалкая муха будет биться в надежде спастись, тем крепче будет затягиваться паутина вокруг нее.

Ткачиха пришла за ними.

Они проиграли.

– Бетти! – послышался вдруг голос, который девочка никогда уже не ожидала услышать. – Бетти, ты слышишь меня?

– Артур? – сообразила девочка и схватила сумку, которую Рубашечник по-прежнему держал в руках.

Едва достав стекло, она закричала снова:

– Артур Ним?!

– Бетти, это я, – отражение Артура в куске зеркальной коры было размытым и тусклым, но угадывалось довольно отчетливо. – Как вы, идете? Я дошел до развалин в парке, тут, кстати, довольно живописно – и руины, и холмики повсюду, и мостик этот…

– Мостик?! Там есть мост? – Бетти едва не выронила зеркало от удивления, и Рубашечник подставил под него ладони.

Мэри-Энн встали по обеим сторонам от них, не пытаясь закрыть от всевидящих глаз Ткачихи, но демонстрируя ей, что будут защищать до последнего и Бетти, и их единственную связь с реальным миром.

– Здесь есть мост, – тем временем обстоятельно отвечал Артур Ним. – Старенький такой, почти развалившийся, дерево рассохлось. Похоже, его строили в то же время, что и эту церковь. Или совсем немного позже.

– Тут тоже есть мост! Мы спешим к нему, кажется, Старая Церковь должна быть на другом берегу, – от внезапно нахлынувшего облегчения Бетти едва могла говорить.

– Если этот мир – отражение настоящего, то, скорее всего, ты права, – улыбнулся Рубашечник. – И это значит, что нам надо рискнуть.

– По-настоящему рискнуть, – кивнула Бетти. – Посмотри вокруг – терять нам уже нечего.

– Человек, который ничего не теряет, держит в руках весь мир, – Рубашечник бережно забрал зеркало и убрал обратно в сумку, которую надежно закрепил на себе. – Ты готова бороться, Бетти Бойл?

– Я готова, Рубашечник, – твердо сказала Бетти.

Потом обернулась к Мэри-Энн и Охотнику и сказала:

– Бежим. Так быстро, как только можем. К мосту и к Старой Церкви, что обязательно кроется за мостом. Забыв о страхе, не поддаваясь паническому ужасу, который каждый из нас, я уверена, чувствует перед лицом врага. Без сожалений, без раздумий. Все, что нам надо – перейти этот мост. Поэтому… Вперед!

И они побежали.

Глава 24