Тьма наступает

«Это просто чаща незнакомого леса, — сказал он себе. — Здесь слишком темно, вот ты и придумываешь всякие страхи».

Еще через какое-то время стая вдруг остановилась. Счастливчик и Белла побежали к ним, чтобы выяснить, в чем дело.

Бруно стоял впереди всех и смотрел перед собой. Лес резко закончился, деревья расступились. Оказывается, они обошли озеро кругом и снова вышли на берег. Отсюда было хорошо видно, как земля плавно огибает блестящее пространство воды.

Счастливчик даже разглядел большую скалу на противоположном берегу.

— Куда теперь идти? — пробурчал Бруно, поднимая глаза на Счастливчика.

«Эх ты! — с горечью подумал Счастливчик. — Ты даже не понимаешь, что сделал плохого! Ты не дал мне сбежать, ты помогал повалить меня и держать, чтобы Альфа мог меня искалечить. Если бы не черная туча, я бы сейчас был заклеймен на всю жизнь. И после этого ты ведешь себя так, будто ничего не случилось! Спрашиваешь у меня совета?»

— Что ты думаешь, Альфа? — протявкала Кусака.

Счастливчик тоже повернулся к полуволку. Тот по-прежнему молчал. Он стоял чуть в стороне от остальных и смотрел назад, в ту сторону, откуда они пришли.

— Может, пойдем туда, где большие скалы? — пролаяла Белла. Она стояла рядом со Счастливчиком, остальные собрались вокруг.

Счастливчик посмотрел в ту сторону, куда указывала Белла, и увидел, что скалы в том месте сильно нависали над берегом, образуя крышу.

— Пожалуй, — согласился он. — Даже если черная туча доползет туда, мы спрячемся под скалами.

— Ой! — взвизгнула Солнышко. — Это же та-аак далеко, ой!

Ее длинная белая шерстка была грязной от ушей до поникшего хвостика, на боках висели колючки. Бедняжка пыталась безуспешно выкусить занозу, застрявшую у нее в шерсти над подушечкой лапы.

Счастливчик с тоской вспомнил их первый переход из города в лес, когда ему на каждом шагу приходилось уговаривать и подбадривать визжащих и ноющих домашних песиков.

«Нет, только не это! Вы же столько пережили, вы больше не такие, как раньше!»

— Может, останемся здесь на ночлег? — вкрадчиво предложил Нытик. — Деревья защитят нас от непогоды, и черная туча не причинит нам вреда. Она осталась далеко за горой!

— Ой-ой, давайте останемся! — обрадовалась Солнышко, с надеждой поворачиваясь к Нытику. — Мы все равно не можем больше идти… потому что я… потому что мы… — тут она смущенно потупилась и поспешно выпалила: — Потому что бедненький Хромой совсем выбился из сил, ой! Нужно его пожалеть! — с простодушным лукавством воскликнула маленькая собачка и добавила: — Ой!

Раненый пес с трудом проковылял вперед.

— Нечего из-за меня рассиживаться! — буркнул он. — Если надо, я пойду наравне со всеми, сил хватит!

Лапочка внимательно посмотрела в сторону леса.

— Мне кажется, будет лучше, если мы отправимся дальше, — осторожно сказала она. — В лесу ночевать небезопасно. Мы не знаем, что за звери тут живут… Мы должны выбраться отсюда до темноты.

Она сказала именно то, о чем думал Счастливчик, словно подслушала его мысли. Он задрал голову, воинственно вздыбив загривок.

Небо впереди поблекло, Собака-Солнце уже сбегала на край озера.

— Скоро стемнеет, — сказал он.

— Значит, не будем терять времени! — бодро воскликнула Белла.

Собака-Солнце уже легла брюхом на озеро, когда стая добралась до вершины скал. Белла и Счастливчик помчались вниз, разбрасывая лапами камни. Земля здесь была влажная, крупные песчинки забивались между пальцами. Кусака побежала за ними, ловко перепрыгивая через мелкие камни. Обернувшись на бегу, она оглушительно затявкала, приглашая обессилевших от долгого перехода собак следовать за ними.

Счастливчик с невольной завистью покосился на неутомимую рыже-белую Кусаку. Неужели она вообще никогда не устает?

Первой начала спуск Марта. С легкостью, поразительной для такой крупной собаки, она плавно заскользила вниз по склону на своих перепончатых лапах, словно не шла, а плыла по реке. Спустившись на берег, Марта остановилась и отряхнула свою густую черную шерсть.

Зато другим крупным собакам пришлось далеко не так легко — они то и дело останавливались, чтобы не покатиться кубарем по крутому спуску под собственным весом. Хуже всего было бедному Бруно, который просто сполз вниз, взвизгивая от боли в лапе.

Порох едва не выронил Носишку, вызвав приступ оглушительного лая у стоявшей на берегу Луны, которая ухитрилась без происшествий спуститься вниз вместе с Вьюном. Выхватив пищащего щенка из пасти своего оплошавшего друга, она принялась неистово вылизывать его.

Счастливчик поглядел на озеро.

— По-моему, вода чистая, — сказал он и повел стаю пить.

Вдоволь напившись и остудив в воде измученные лапы, собаки немного повеселели и вернулись под защиту нависающих над берегом скал. Здесь они растянулись на песке, дав волю своей усталости.

Все молчали, ни у кого не было сил шевелить языком. У Счастливчика страшно разболелась лапа, шея тоже ныла, но он был счастлив, что больше никуда не нужно идти.

Неугомонная Прыгушка первая начала вылизывать свои раны. Добравшись до глубокой царапины на хвосте, она сердито покосилась на черную Марту.

— Твоя работа! — прорычала она, скаля зубы.