Тьма в моей крови

Белье на постели пахло сыростью, но это не проблема. Минута, и я закутываюсь в теплое пушистое одеяло. Уснуть и долго не просыпаться. Как только у меня все получится, я сразу же займусь этим. Уеду в другую страну, куплю домик на берегу моря, или где-нибудь в лесной глуши, там, где меня никто не потревожит. И буду жить так, как мне хочется. Может, получу лицензию травника, и Тыр будет готовить зелья, а я продавать. Подумаю после. Сейчас я хочу только покоя.

Словно в ответ на мои мысли, внутри поднялась теплая волна. На этот раз недовольства не было. Эта сила понимала, что мне ничего не угрожает, но все равно напоминала о себе. Как же мне хочется, хоть раз уснуть, не думая о контроле, не боясь, что ОНО вырвется. Я устала, я до шуршевых пяток устала от всего.

Новый день не принес ничего хорошего. Парни удовлетворились рассказом Тыра и ко мне с вопросами не лезли. Но голова гудела и без этого.

В УМИ работают и учатся больше трех сотен демонов. Наибольшая их концентрация во всей стране, исключая, конечно, мой родной Карас, но он у входа в Нижний мир. Хорошо, исключим из списка всех демониц. Останется около двухсот. Слишком много.

Стоп, кто мне говорил, что Титан сто лет не появлялся? Это же еще сужает круг! Сто лет тишины, плюс еще сто лет на то, чтобы имя стало известным, то есть ему никак не меньше, чем лет триста. Гора с плеч. Вряд ли у нас так уж много великовозрастных студентов, значит, большинство из них отсеется, и останутся только преподаватели. Всего-навсего демонов тридцать. Вот с ними и буду вести себя предельно осторожно. И еще раз напомню Тыру, чтобы не светился. Раз взрослые демоны видят, как они их называют, Хранителей, то пусть поостережется.

Улыбнулась охраннику на входе и замерла, не поверив своим глазам. Огромный холл был украшен цветами, парящими в воздухе, огненными шарами и мерцающей алифарской пылью, от которой свербело в носу и хотелось чихать.

– Что за шурш тут пробежал? – пробормотал Тыр, и я поняла, что у него, бедного, тоже шок.

– Рина! – меня подхватили на руки и закружили.

Вот объясните мне, каким таким чудом я сдержалась, несмотря на мои расшатанные нервы, и не зарядила компактным вихрем в чью-то счастливую физиономию?

– Стоун, а что происходит? – говорить получалось с трудом. Да, я злая, не трогайте меня.

– Ты представляешь, – меня соизволили поставить на пол, – оказывается, в это время года демоны празднуют день Огня. Вот ректор и решил сделать им приятное. Представляешь, всю неделю будут торжества!

Смотрю на Стоуна и понимаю, что он сумасшедший. Так радоваться празднику, о котором он и услышал то в первый раз. Пытаюсь взглядом передать, что о нем думаю. Бесполезно.

– Стоун, я спрашиваю, что с тобой происходит, – на всякий случай уточнила я.

Тоже немаловажный вопрос. Парень разоделся в ярко-красный костюм такого кроя, что мне рядом с ним стоять было неловко.

– Что? А, – он чуть приутих, – я же вестник. Разношу всем новости о празднике. Меня выбрали, все официально.

– Ты же не маг огня.

– А это не важно, представляешь! Вестником может быть любой, кто изъявит желание. Я, как узнал, сразу попросился.

Очевидно, говорить ему что-либо совершенно бесполезно. Хотя, с другой стороны, Стоун поступает правильно, пытаясь сблизится с другими студентами, стать среди них своим. Помогая преподавателям, показывает, что нужен. Это я не собираюсь здесь задерживаться, а им с Калом еще дальше учиться.

Улыбнулась Стоуну, обняла, похлопав по спине. Он расцвел улыбкой, а я в который раз почувствовала себя отвратительно. Не получится из меня хорошего друга, я слишком много думаю о себе, даже к Тыру порой отношусь… даже говорить не хочется.

Кал уже сидел на своем месте.

– Вы знаете, что у нас сегодня вместо всех занятий лекции по демонологии? А еще по истории и культуре Нижнего мира, – просветил он нас.

– Не-а, – мотнул головой Стоун. – Интересно, кто…

В аудиторию лёгкой походкой зашёл демон. По рядам пронёсся целый ураган восторженных девичьих вздохов. Ожидала я всякого, но точно не такого. Не слишком высокий для своей расы. С иссиня-черными волосами, расчерченными одной-единственной алой прядью. Такого я ещё ни разу не видела. Слишком уж необычным явлением были такие волосы. Хотя, что я могу знать, прожив всю свою жизнь среди чужаков? А вот его лицо, с правильными чертами, светлыми, цвета молодой листвы, глазами, длинным носом и совершенно не мужскими губами, казалось мне смутно знакомым. Красивый мужчина, который определённо знает, какой эффект оказывает на сердца юных дев.

С очаровательной улыбкой он прошёл к преподавательскому столу и сел на его краешек.

– Ну, здравствуйте, мои дорогие студенты, – голос у него был просто нереальным, мягким, как самый дорогой тассерский бархат, тягучим, как молоко ихуры.

Теперь девушек можно было просто выносить отсюда.