Тьма в моей крови

Блаженством оказалось отпустить все четыре стихии на волю. Я уже и забыла, какое это неописуемое чувство. Свобода, легкость, да много чего! Просто потрясающее ощущение того, как сила струится по моим венам, стекает по коже, чтобы обрести видимое проявление. Капли дождя, танцующие под музыку ветра. Камни мозаики, повинуясь моей воле, рассыпающиеся в прах, чтобы возродится чем-то большим. И огонь – замыкающий картину, сплавляющий чуждые друг другу стихии в единое целое. Сколько это заняло времени? Я не могу сказать. Я растворилась, потерялась в том, чего так долго была лишена.

– Вот же шурш! – потрясенный голос Стоуна привел меня в чувство.

Оглянулась. Да, похоже, сегодня все же не мой день. Волшебство распалось, и теперь все, что видела я, это потрясение в глазах своих друзей.

Тихий скрежет открывающегося замка мог бы меня отвлечь, но нет, реакция друзей почему-то казалось мне более важной.

– Ты – стихийник? – наконец задал вопрос Кал.

– Как и ты.

– Ну уж нет, – одно стремительное движение, и он оказался рядом. – Я стихийник с ДВУМЯ силами, а ты владеешь всеми ЧЕТЫРЬМЯ! Как… как такое возможно? Почему ты не сказала? – вампир схватил меня за плечи, словно собираясь встряхнуть. – Ты хоть понимаешь, что полных стихийных магов практически нет! Их нет! Вас нет…

– Потому что нас уничтожали, Кал, – твердо ответила я, глядя в его чуть покрасневшие от негодования глаза. – Слишком много могущества и власти могут дать такие способности. Нас уничтожали, вырезали целыми семьями, а то и городами. Нас обвиняли во всех смертных грехах. Это из-за нас случались наводнения и засухи. Это из-за нас начинались пожары, восстания, бунты и войны. Это из-за таких, как я, на соседнем пастбище у пастуха коровы дохли. Понимаешь, Кал?

– Она боится, поэтому и молчала, – Стоун разжал судорожно впившиеся в меня пальцы вампира. Шурш, синяки останутся, придется Тыра просить их свести.

– Но почему? – Кальвени отступил на шаг.

– А ТЫ рассказал мне все свои секреты?

Он отвел глаза. И так все ясно.

– Да, я стихийник. Но, помимо этого, во мне течет кровь Отступников. Как ты думаешь, что со мной сделают в таком случае?

– Может, хватит? – Тыр материализовался, но казался таким маленьким и прозрачным, что мне стало страшно за него, а ведь нам еще предстоит войти в этот шуршев внутренний периметр.

– Ящерица прав, нам время на споры терять не с руки. Могут заметить, что нас нет. Сплетни пойдут, – Стоун как-то резко побледнел. – Давайте поскорее здесь закончим, а?

И чего это он испугался так? Вспомнила про деятельную Наоми, вопрос задавать даже не стала. Жаль бедолагу.

Эмблема Университета на первый взгляд не поменялась. Даже наоборот, я была абсолютно уверена, что все осталось, как прежде. Тогда что же скрежетало, и где расположен этот шуршев замок?

– Рин, раз уж тут все на тебя реагирует, может…

Стоун пожал плечами. Верно, я что-то там сотворила, мне и разгребать. Постояла, собираясь с духом, и осторожно, носочком туфли дотронулась до черной линии. Никаких изменений, меня не прибило, не засосало, не телепортнуло на другой конец страны. Уже хорошо. Чуточку осмелев, вступила во внешний круг. И опять ничего не произошло.

Повернулась к парням, чтобы сообщить, что ничего у нас в этот раз не получилось, и почувствовала, как проваливаюсь куда-то вниз.

Сработали рефлексы, что мне долго вбивал в голову сначала Даж, а потом и дядюшка Шарз. Я не завизжала и создала воздушную сеть, чтобы не удариться, когда упаду. Мягко спружинила на нее и встала.

Вокруг был полумрак, словно магические светильники не справлялись с освещением. Хотя так оно, наверное, и было. Магии здесь практически не было, даже я себя чувствовала так, будто только что вышла с арены. Премерзкая слабость и сонливость, ноги не держат. Вот он огромный минус магов – лиши нас силы и, пока тело не адаптируется, можно убивать как слепых котят, все равно ничего поделать не сможем. Ну, буду надеяться, что больше ловушек не предусмотрено. Хотя, если уж честно, то как-то совсем не серьезно охраняется архив.

– Ты живая?

Посмотрела наверх. Там, в ярко светящемся люке, в который я как раз-таки и провалилась, виднелось две головы.

– Живая, – ответила Калу.

Комната была большой. Ее края терялись где-то в сумраке, который казался живым, прячущимся от света, что лился сверху и от стоявшего ровно посередине… стола? Четыре ножки основания, сверху прямоугольная плита. Точно, стол. А архив где?

– Рина, мы спускаемся!

– Хорошо! – крикнула в ответ. – Тыр, ты как?

– Тяжко, но держусь, – еле слышный вздох в ответ.

Нужно торопиться.

Кальвени спустил Стоуна при помощи лассо из потоков воздуха, сам просто слетел, и теперь они стояли рядом со мной и с точно таким же недоумением рассматривали единственную находившуюся здесь конструкцию.

– Эм, и что это?

Покосилась на Стоуна, мысленно признавая, что ему в интеллектуальном плане еще расти и расти, и пошла к каменному столу. Меня немного удивило, что он, даже при таком тусклом освещении, практически сверкал, и, не удержавшись, я провела по нему рукой. Ладонь осталась чистой. Пыли не было.