Тьма века сего

Йенс Гейгер стоял неподвижно, с каменным лицом, и в лес по ту сторону границы смотрел хмуро. Позволение бывшему поселенцу присоединиться к их маленькому отряду удивило, кажется, всех, кроме все того же Мартина, фон Вегерхоф пытался возражать и даже сделал вялую попытку воспользоваться своим рангом члена Совета и запретить, однако обосновать этот запрет не смог ничем вразумительным и был вынужден в итоге сдаться. Сейчас он взглядывал на Гейгера недовольно, явно борясь с искушением плюнуть и настоять на своем.

— Я иду первым, — нарушил тишину Грегор. — Идти за мною шаг в шаг не обязательно, однако разбредаться тоже не стоит. Вообще не отходите от моих следов дальше полушага в сторону. Не растягивайтесь, держитесь ближе друг к другу. Иду я, за мной майстер Гессе… Не примите за обиду, но мне будет спокойней, если за моей спиной будет он. Дальше все вы, позади отец. Если со мною что-то случится, он сможет меня заменить.

— Уверен?

— Смогу, — негромко отозвался Харт. — У меня это выйдет с куда большими усилиями, искажения я чувствую не так ясно, как Грегор, слишком они расплываются, слишком их заглушает Предел. Но если иного выхода не будет — я все равно ваш лучший и единственный шанс.

— Все же будем надеяться, что до этого не дойдет, — сказал Мартин, и несостоявшийся философ нервно улыбнулся:

— Да, мне очень бы хотелось остаться живым и здравым. Итак, все готовы? Последняя возможность остаться.

— Веди, — коротко отозвался Курт, и тот, кивнув, сделал осторожный, неторопливый шаг вперед.

И все-таки чего-то ожидалось. Чего-то иного, не такого, как там, позади, по ту сторону границы Предела, где остался привычный мир. Чего-то странного, невиданного. Но все было, как прежде — все тот же лесной воздух, то же утреннее солнце, пронзающее листву, та же самая простая трава, просто ветви, просто деревья, до разочарования заурядные и ничем не примечательные. Просто шаг за шагом по самому обычному лесу…

Шаг.

И снова шаг. И еще один. Медленный, тихий. Шаг. Шаг. Шаг…

Грегор ступал неторопливо, молча; Курт не видел его лица, но слышал, как искатель путей по временам задерживает дыхание, словно прислушиваясь к какому-то тихому, одному ему слышимому звуку. Однажды он остановился, подняв руку, помедлил и свернул налево, обходя купу молодых елочек.

— Что там было? — спросил Мартин громким шепотом.

— Не знаю, — проводник ответил не сразу и говорил медленно и отстраненно, точно бы в полусне. — Но там опасность.

Курт обернулся на группку низкорослых деревцев, попытавшись увидеть хоть что-то, что могло бы привлечь внимание, дать понять, что эта частица окружающего мира отличается хоть чем-то — марево, туман, свечение, мрак, пусть еле заметные, пусть почти не видимые… Ничего. Просто молодые ели, точно такие же, как и тысячи других в этом лесу, безликие, одинаковые, заурядные.

— А если туда что-нибудь бросить? — снова спросил Мартин, и проводник качнул головой:

— На неживое не отзовется.

— Можно носить с собой корзинку мышей, — серьезно предположил инквизитор. — Или реагирует только на крупное живое?

— Потом, — сдавленно откликнулся Грегор и, переведя дыхание, коротко попросил: — Не отвлекайте.

Мартин с явным разочарованием вздохнул и умолк.

Проводник шел все медленней и тяжелей, будто через каждые несколько шагов некто невидимый и неведомый навешивал на него груз — еще и еще, все тяжелей и тяжелей. Однажды он остановился перед раскидистым кустом, словно в задумчивости, и неспешно обошел его, рассеянно проведя ладонью по ветвям. Идущий следом Курт, пройдя шаг в шаг, вдруг запнулся и встал на месте, напряженно окликнув:

— Грегор?..

— Здесь как раз безопасно, — отозвался тот, тоже приостановившись, но не обернувшись. — Уже сработало.

Курт помедлил и снова зашагал вперед, с сомнением оглянувшись на куст. Тонкие, с палец, ветви его росли не из земли — из внушительного валуна, и «именно росли из», а не раскололи его, проросшие насквозь.

Раздражающе медленное продвижение сквозь все более густые заросли Грегор прервал спустя пару часов, категорично потребовав остановки. Привал сделали прямо тут же, на том самом месте, где и стояли, усевшись на траву и сняв со спин мешки с провизией.

Грегор, бледный и заметно утомленный, надолго приник к фляжке с водой и с нескрываемым облегчением откинулся назад, привалившись спиной к древесному стволу.

— Никогда еще не заходил так далеко, — пояснил он, перехватив пристальный взгляд фон Вегерхофа. — Я вижу путь достаточно легко, но очень волнуюсь, из-за этого еще больше устаю. Когда втянусь, должно пойти побыстрее… Если, конечно, ближе к сердцу Предела искажений не станет больше.

— Так что там с неживым? — спросил Мартин, и проводник вздохнул, поудобней усевшись.