Тьма века сего

— Когда продумывался изначальный план, мы не знали, что Коссе нужно копье, — как можно спокойней сказал Курт. — И как видишь, даже Макс со мной согласен… Ты говорил, что Древо отзывается, что ему не нравится происходящее… Почему не допустить, что этот зал оно предоставило нам нарочно? Это укладывалось бы в твою логику.

— А если я ошибаюсь?

Курт не ответил, и Мартин нахмурился, бросив искоса недовольный взгляд на ближайшее окно. Еще несколько мгновений он стоял молча, глядя то на собеседников, то на окна вокруг, а потом резко развернулся, на ходу сдергивая самодельные ножны, быстро прошагал к ближайшему проему, за которым пузырилась коричнево-зеленая жижа болота, размахнулся и с силой швырнул старый наконечник.

Хагнер почти по-человечески охнул и порывисто шагнул вперед, тут же попятившись. Мартин еще миг стоял на месте, глядя на бурую чавкающую топь, потом отвернулся и медленно отошел от окна.

— Довольны? — поинтересовался он ровно и, не услышав ответа, кивнул: — Идемте. Неведомо, что тут со временем, но не будем расходовать его понапрасну.

Хагнер с готовностью поднялся, как-то растерянно фыркнув, и затрусил следом за стригом вперед. Курт еще миг стоял на месте, глядя в прямую спину перед собой, и тоже двинулся дальше.

На окна он больше почти не смотрел, лишь походя отмечая, как сменяются снаружи лето и зима, лес и горы, и все равно не успел заметить тот момент, когда впереди, у противоположного конца этого исполинского зала, обрисовалась дверь в каменной стене. Перед невысокой деревянной створкой все трое остановились, молча переглянулись, и Мартин, выйдя вперед, аккуратно толкнул ее ладонью.

Дверь не открылась. Стриг потянул ее на себя, потом дернул, потом снова толкнул — сильнее, потом еще сильнее, потом навалился плечом; дверь чем-то громыхнула с той стороны, но осталась закрытой.

— Чудесно, — усмехнулся Курт. — Артефакты, Древо, магия… А между тем малефик оградился от инквизиторов, попросту заперев за собой дверь на засов. Старый проверенный способ. Просто, дешево и практично.

Мартин нахмурился, снова ударив в дверь плечом, потом еще раз и еще, прислушиваясь к глухому громыханию, и отступил на шаг, окинув створку оценивающим взглядом.

— Разойдитесь, — потребовал он коротко.

Курт отошел назад, потянув за собой Хагнера. Стриг кивнул, встав напротив двери, примерился и от души ударил ногой. Старое дерево застонало, Мартин зашипел и осел на пол, схватившись ладонями за колено и болезненно морщась.

— Сломал? — участливо осведомился Курт, и тот уточнил сквозь зубы:

— Колено или дверь?

— Дверь-то цела, как я вижу… Ты что, ни разу дверь не вышибал за два года службы?

— Не было необходимости, знаешь ли, обыкновенно открывали сами, или об этом заботились парни из зондергруппы.

— Зажралось поколение, — вздохнул Курт и уже серьезно пояснил: — Ты выворачиваешь стопу в сторону, этак можно повредить не только сустав в колене, но и голеностопный; у тебя, конечно, заживет за пару минут, но больно-то будет… Ногу прямо перед собой, носком кверху, основной упор при ударе — на пятку. Встань на ладонь дальше вытянутой руки. Дальше — не сможешь ударить с нужной силой, ближе — завалишься на задницу.

Мартин кивнул, поднялся, расправив сбившийся фельдрок, тщательно перевел дыхание, примерился и ударил снова. В двери хрустнуло, но створка осталась на месте.

— Александер такую вышиб со второй попытки, — заметил Курт безучастно; тот поджал губы, недовольно насупясь, и саданул еще раз — изо всех сил, и впрямь едва на отвалившись на пол.

Створка хрустнула, покосившись, Мартин снова навалился плечом, дверь распахнулась внутрь, криво повиснув на нижней петле, и несколько мгновений все трое стояли неподвижно и молча, глядя на то, что было на полу впереди — в пяти шагах от двери.

— Это как понимать?.. — чуть слышно проронил Мартин.

Курт не ответил.

За дверью шагах в десяти начиналась лестница. Снова. Но на сей раз — самая обычная, не висящая над пустотой, не убегающая во тьму, обычная винтовая лестница. И на ровной квадратной каменной площадке между нею и дверью, прямо посередине, лежали ножны с самодельным кинжалом, смастеренным из старого железного наконечника.

Мартин медленно сделал шаг, другой, третий — и остановился, озираясь, вглядываясь в стены, в пол, в нависающий прямо над головой потолок из перевитых корней. Вокруг царили неподвижность и тишина, пол не собирался проваливаться под ногами, стены не намеревались сомкнуться или, напротив, раздаться в стороны, выпуская смертоносные стрелы, с потолка и не думали падать камни или острые колья…

— Ладно, — выдохнул Мартин и, сделав последний широкий шаг, наклонился, подхватил ножны с пола и попятился к порогу, все так же оглядываясь по сторонам.

Хагнер засопел, вытянув шею и вдумчиво обнюхав деревянную рукоять, и многозначительно воззрился на стрига.

— Да, — напряженно ответил тот. — Это наш. Тот самый, который я несколько минут назад выбросил собственными руками в окно, ведущее на иную ветвь Древа. Как он сюда попал? Версии есть?