Тьма за порогом

Теперь я в банде. Да-да, не шучу, в настоящей уличной банде грабителей. Хоть убейте, не понимаю, как меня сподручные Валеры к ним засунули. Что за такие рекомендации получили начинающие уголовнички, что приняли меня без лишних вопросов к себе в группировку. Парни в банде подобрались ну прям будущие сливки криминального сообщества, все с амбициями, расписные, агрессивные, за исключением главаря не мешающие себе жить излишними размышлениями о переустройстве мира и прочем философском дермище. Средний возраст двадцать пять лет: из шести человек трое сидели; остальные мечтали сесть, чтобы обрести статус полноценного социопата. Инфантильное восприятие мира компенсировалась отнюдь недетскими способами существования в нём.

Тридцатилетний главарь банды – Шура Грубер, имел за плечами две ходки: одну на малолетку по хулиганке, вторую – за вооружённый грабёж. Никаких тебе – тяжёлой челюсти, низкого лба, волосатых пальцев: Грубер мог гордиться интеллигентной внешностью какого-нибудь потомственного врача или учителя, без стеснения подчёркивая тонкие черты лица актёра немого кино очками в тонкой серебряной оправе. Ходил исключительно в пиджаках, под которые надевал либо водолазки, либо белые рубашки. Ботинкам на тонкой подошве предпочитал лакированные лодочки. Дурной вкус сутенёра – скажите вы? Ничуть ни бывало, выглядел он на все сто, завидный жених для богатых невест. Но то днём, ночью же он в составе семейки опытных волчар выходил на охоту. Щенков он натаскивал в драках с такими же бандами; матёрых учил сам, заставляя уважать за неимоверную силу, вольготно проживающую в его жилистом мускулистом теле.

Хурма, Тверь, Гриня, Клякса, Бонч – основной состав банды Грубера: последние трое не сидели, а я, Виталий, как они меня окрестили – Борман, на подхвате. Кличку я получил после того, как на второй встрече в их съёмном клоповнике разоткровенничался о недавних подвигах на поприще политики. Им борьба за светлое будущее с коричневым оттенком до фонаря, но суть схватили на лету. Вот так я стал для них навек Борманом.

Хурма плотно сидел на игле и выглядел соответствующим образом. Покойник, сбежавший вчера из морга. Тверь получил такое погоняло, потому что родился в Твери – банально. Румяный хлопчик с привычкой при разговоре смотреть на переносицу собеседника. Чего он там высматривал? Откровенно неприятная привычка исполнителя, приводящего приговоры в действие. Гриня, кудрявый, нервный, жестокий психопат, ввязывающийся в драку по любому поводу. Клякса, самый молодой из них, студентик последнего курса некой коммерческой шараги, одним словом, паразит менеджер. Добивать, нападать со спины – вот это его, девочку на грязную групповуху развести в самый раз, а идти на пулемёты – увольте. Бонч, самый странный персонаж банды. Старше меня, седеющий, мужчина с пузиком, обожающий свитера с высоким воротом и чифирь. Чего он тёрся с ними, то есть, с нами, ума не приложу. В прошлом профессиональный боксёр-неудачник, с женой в разводе. Всегда, пока не дошло до главного, какой-то сонный, смурной, малоразговорчивый. В драке, правда, ураган, безжалостный костолом.

Проверка меня ждала через неделю общения с ними. Странно, что они продолжали заниматься уличными грабежами на окраинах города. Мода на такие вещи прошла лет пятнадцать назад. Банда Грубера застряла в прошлом, ничуть не сожалея о цифровом настоящем. Заняв пустующую нишу, в ней они чувствовали себя комфортно. Понятно, что гоп-стопом они не ограничивались; приторговывали наркотиками, крышевали пару борделей на районе, продавали краденное, но уличные грабежи оставались их слабостью.

На дела телефонов не брали, всегда имели запасные пути отхода – каждый по отдельности и все вместе, это вдобавок к машине, стоявшей за пару кварталов от мест их криминальных действий на случай погони внезапно нарисовавшегося, как это бывает в самый неподходящий момент, полицейского патруля. Но думаю, чушь всё это, им просто нравилось обувать, а заодно бить людей. Нажива – хорошо, если занимаешься делом, которое тебя вдобавок по душе. Понятно, что кто бы за меня настоятельно ни попросил, сомнения на счёт моей способности вписаться к ним в коллектив у гопников оставались. В общем – проверка.