То, что меня держит

Она, не ломаясь и не кокетничая, присоединилась к трапезе и сейчас, хрустя печеньем, слушала беседу двух научных сотрудниц музея: Акулины Семеновны, которую назвала про себя «Дракулиной» за кроваво– красную помаду на бледном лице, и Натальи Ивановны, получившей в Сонечкиной системе координат прозвище «Карлсон», ибо та и в самом деле напоминала постаревшего Карлсона своей грузной фигурой, полным добрым лицом и носом– пуговкой. Дамы увлеченно спорили о том, от какого слова произошло название Уключинск – от существительного «уключина» или все– таки от диалектного глагола «уключиться» – «случиться, произойти».

Конец распре положила смотрительница Марина Корнеевна – бабулька, наверное, ровесница Тутанхамона и выглядящая почти так же, как его мумия, за что Соня мысленно прозвала ее «Туттой». Потягивая чаек, смотрительница заявила, что, судя по тому, сколько в этом городе пьющих, его наверняка назвали в честь глагола «уклюкаться».

Тут в «чайную» вошел Кронцов. Соня вскочила, готовая выслушать его указания, но Шеф лишь махнул рукой:

– Обедайте, Сонечка, обедайте. Я тоже перекушу, – и сам без приглашения присел к столу.

При появлении Алексея Юрьевича, Дракулина непроизвольным жестом поправила свои черные, стриженные под каре волосы, Карлсон торопливо одернула на себе просторную тунику, а Тутта, не поведя ухом, между тем, продолжала развивать свою мысль:

– Вот так сидишь порой в экспозиции, мимо тебя проходит экскурсия – десятка два– три каких– нибудь работяг, пригнанных по культурной разнарядке, а за ними такой хвост сивушного перегара тянется, что чуть со стула не падаешь. Я бы подобных типов вообще в музей не пускала.

Шеф, сооружая себе бутерброд с колбасой сорта «Радость бюджетника», рассмеялся.

– А ведь когда– то в петербургской Кунсткамере ради привлечения посетителей желающим подносили водку. А ну как у нас такой обычай снова заведут? В музей– то народу все меньше ходит.

Тутта скривилась:

– Упаси господь! Уволюсь тогда.

– Вы, Марина Корнеевна, уже лет десять уволиться собираетесь да никак не соберетесь, – беззлобно поддразнила ее Дракулина.

– А куда ж я без нашего музея? Я к нему всей душой прикипела. Все мы тут, словно одна большая семья, энтузиасты своего дела. Вон, Алексей Юрьевич всю жизнь свою, почитай, положил ради того, чтобы музей наш расцветал. Да и вы, Акулина Семеновна, и вы, Наталья Ивановна, уж лет по тридцать тут отработали. Я в смотрителях уже почти двадцать годков. А Лариса Петровна прямо тут, на рабочем месте и скончалась… – Она осеклась. – Вот охламоны! Мебель двигали и портрет уронили! – Старушка вскочила, подошла к стоящей в углу тумбочке и подняла упавшую плашмя фотографию в рамке с черным уголком. Прежде чем поставить ее на место, Тутта покачала головой: – Как подумаю, что с любым из нас такое могло произойти – аж мурашки бегут. Я ведь не раз в отделе фондов Ларисе Петровне помогала и мимо того черта чугунного туда– сюда шастала.

– Как хотите, а вот я не считаю, что это был несчастный случай, – заявила вдруг Карлсон. – Ларисочка столько раз говорила, что не верит в Хозяина, все шутила про него. А он, видать, такого не любит – вот и отомстил.

– И мне так кажется, – поддакнула Дракулина. – Не зря в этом замешана та самая статуэтка. – Слова «та самая» она выделила, округлив глаза. – Тут дело ясное – не терпит Хозяин насмешек.

– А кто такой Хозяин? – удивленно спросила Соня, не понимая, о чем разговор.

Дамы– музейщицы переглянулись, и глаза их зажглись огнем возбуждения, охватывающего женщину при возможности поделиться потрясающей сплетней с тем, кому она еще неизвестна.

Глава 5

«И у нас тоже есть собственный полтергейст!..»

– Сонечка, мы совсем забыли, что вы приезжая, – всплеснула руками Карлсон. – Ведь про Хозяина у нас в городе знают все – от мала до велика. И как его только не называют: дух, привидение, полтергейст. Он в нашем музее обитает уже очень давно.

– У нас столько всякого странного происходит, – заявила Дракулина. – И не удивительно: здание музея очень старое, ему больше ста лет, за это время чего тут только не случалось!