То, что не убивает

— Ой, иди ты уже к чёрту, — его слова воспринимались, как неуклюжая и неумелая попытка утешить неизлечимо больного, и только усиливали гадкое предчувствие надвигающегося конца. — Парни! Минуту внимания!..

Само собой, сначала никто не собирался слушать пьяного идиота с коробкой пиццы в руке и торчащей из кармана бутылкой текилы, но пара-тройка советов с подробными разъяснениями, почему надо именно так, а не иначе, сделали своё дело — на меня обратили внимание и прислушались.

— Наискосок! — вскоре уже смело командовал я. — Чтобы сектор обстрела был шире. Шкаф набок, столы тоже!..

Периодически я косился на Эрвина: тот вытаскивал плитки фальшпотолка, шарил там руками, чихал от пыли и выдёргивал камеры, но в целом не делал ничего подозрительного. Вроде бы. С ним я никогда не мог быть уверен на сто процентов.

Мы успели совсем немного, когда Гомес громко вскрикнула: «Босс идёт!», вскочила со своего места и подбежала к двери, на ходу разглаживая невидимые складки на пиджаке и юбке.

Работа замерла, взволнованные люди уставились на дверь.

— Чего остановились? — прикринул я и сам схватился за стол. — Поднажмите, времени нет!

Торреса мы услышали задолго до того, как открылась дверь: в коридоре раздался его раздражённый голос, который постоянно перебивал другой — женский, очень громко и визгливо тараторивший на испанском.

Перед глазами повисло окно синхронного переводчика — и я нажал «да», но опоздал и застал лишь конец реплики Торреса:

— … в безопасности. Всё хорошо, довольно истерик!

— Но мы… — на этом слове переводчик снова перешёл на непонятную мне испанскую тарабарщину и предложил купить премиум-аккаунт на месяц «Всего за 9,99».

В следующее мгновение дверь открылась и внутрь протолкались два лысых квадрата в чёрных костюмах. Окинув нас мрачным взглядом, они отошли в стороны, и в офис закатился вспотевший и взъерошенный Торрес, сопровождаемый высоченной смуглой красоткой и толстым взлохмаченным мальчиком — точной копией отца. Ребёнок, судя по бегающему взгляду, играл во что-то в ДР и не обращал совершенно никакого внимания на скучный реальный мир.

— Добрый день, господин Торрес, — поприветствовала босса Гомес и опустила глаза, столкнувшись взглядом с красоткой. Та ощерилась и выплюнула несколько быстрых фраз, из которых я понял только последнее слово — Puta, — и кинулась на помощницу с яростным рёвом.

— Ух ты, — обрадовался Эрвин, стоявший на стремянке под самым потолком. — Обожаю женские драки.

Жена Торреса вцепилась Гомес в волосы и лицо с такой силой, что брызнула кровь, босс закричал и забегал вокруг них кругами, охранники бросились разнимать дерущихся и сами получили длинными красными когтями по лицам, а мальчик так и стоял рядом, не желая замечать, что вокруг него происходит, — и я не мог судить его за это.

Все остальные, кроме Эрвина, сделали чрезвычайно занятой вид и смотрели куда угодно, только не на разыгравшуюся перед ними безобразную сцену.

Наконец, охранники сделали свою работу и оттащили взбешённую красотку, которая вырывалась с прежней силой и материлась так, словно росла на одних улицах с остальным картелем. Торрес накричал на жену, потом отчитал Гомес, которая стояла ни жива ни мертва, и, схватив за руку равнодушного сына, скрылся вместе с ним и остальными в переговорной.

Эрвин спрыгнул со стремянки, подбежал к шокированной помощнице и помог присесть.

— Может, воды? Как ты себя чувствуешь? Пойдём, я помогу тебе умыться. Есть влажные салфетки? — закудахтал он над ошеломлённой девушкой.

У меня глаза на лоб полезли — весь такой заботливый и обходительный, — и куда только девался мерзкий и циничный психопат, которого я знал?.. Что-то явно было нечисто, что-то явно ускользало от моего внимания — и это чувство не давало покоя, как камешек в ботинке. Но, к сожалению, размышлять было некогда: работы невпроворот. Я отправил людей, чтобы они наглухо завалили выходы на пожарную лестницу и площадку перед лифтом.

— Противопехотные мины или гранаты есть? — поинтересовался я у громилы, который недавно спорил с Эрвином. Тот кивнул:

— Да, вроде должны найтись.

— Отлично. Тогда возьмите побольше и наделайте растяжек везде, чтобы ступить нельзя было.

А напарник всё вился вокруг Гомес: утешал, принёс воды, помог замазать раны медицинским клеем, попутно отпустив шутку о том, на что похожа эта мутная слизь на её лице, — и даже не получил за это по морде. Последней каплей стало то, что Эрвин сказал: «Сиди-сиди!» и побежал к кофемашине после того, как Торрес позвонил и затребовал кофе.

— Какого хера? — рыкнул я на скаута по внутреннему каналу. — Каждые руки на счету, ничего не готово, а ты изображаешь лучшую подружку?!

— Она нужна нам, — парировал напарник. — Видел же, что она здесь в авторитете, лучше будет заслужить её расположение, прежде чем начнётся стрельба.

— А ещё лучше будет достроить грёбаные баррикады! Хватит ей отлизывать, работы ещё море!

— Ла-адно, — протянул он. — Возьму на себя пожарный выход, — бравый скаут повернулся к девушке. — Прости, меня зовёт большой и страшный капитан. Справишься без меня?