То есть это

Именно этим я и занимаюсь, никогда не спрашивая ни у кого разрешения! Я никогда не вхожу через парадный ход, потому что никто не позволил бы мне сделать это. Я никогда не стучусь, я никогда не спрашиваю: «Можно мне войти к вам?» Я вхожу как вор, я вхожу через черный ход. И, конечно, мне приходится входить как вору, потому что вы спите, и стук в дверь не поможет. Вы все рационализируете во сне: «Наверно, это ветер, или летит самолет, или же это еще что-то». Вы рационализируете, изменяете смысл, ложитесь под одеяло и снова начинаете грезить сновидениями. Возможно, стук в дверь вызовет в вас какие-то сны, он сделает только это. Вы так крепко спите, что я должен входить к вам через черный ход.

В Индии существует тысяча имен Бога. Целое священное писание посвящено одним только его именам. В этой книге больше ничего не написано: Вишну Сахасранам — одна тысяча имен Бога. Только имена Бога насчитывают тысячу образцов. Самое прекрасное имя Бога, которое я люблю, — это Хари. Данное слово означает высшего вора.

Два дня назад я посвящал в саньясу одну замечательную женщину. Я дал ей имя Харидаси — «сдавшаяся высшему вору». И когда я сказал ей: «Твое сердце украдено», она на мгновение перенеслась в другой мир. Ее рука вдруг легла на сердце, но я сказал: «Его нет там!» И она тотчас же осознала суть. На какое-то время у нее перестало биться сердце, и слезы радости брызнули у нее из глаз. Она не могла выговорить ни слова, у нее перехватило дыхание. Это непременно происходит, когда у вас исчезает сердце!

Я все делаю так, как считаю нужным. А за тебя, Вивек, я не волнуюсь. Ты горишь в огне, твое сердце уже давно украдено. Я толкаю тебя, и я абсолютно уверен в том, что в тебе произойдет то, ради чего ты сюда приехала. К счастью, ты не поляк из анекдота, иначе ты была бы в опасности…

Вы слышали о новых польских парашютах?

Они открываются от удара о землю… но парашютисты испытывают с ними большие трудности, потому что большинство поляков пролетают мимо земли!

Ошо, несколько лет назад вы искушали нас, слепцов, купить у вас чудесные зеркала. Мы купили их, сочтя их дешевыми и красивыми. Но скоро они показывали нам наши уродливые лица, и мы испугались. Но прежде, чем мы успели разбить эти зеркала, вы воодушевили нас на то, чтобы мы продолжали смотреть в них, продолжали наблюдать, продолжали свидетельствовать, и, по сути, в ходе сделки вы взяли с нас цену самой нашей жизни.

Однако, оглядываясь в прошлое, Ошо, я обнаруживаю, что ничего не заплатил вам. На самом деле, вы сделали нам замечательный подарок, ничего не взяв взамен. Как мне отблагодарить вас, Ошо, за все это, за то, что вы были настойчивы и заставляли нас делать свою работу до тех пор, пока мы действительно не увидели свои настоящие лица в чудесных зеркалах медитации?

И, тем не менее, Ошо, я не могу не удивляться тому, что так много людей все время упускают вас. Они боятся талантливого торговца?

Ошо, чего они ждут? Кого они ждут, если этот дар даров постоянно изливается вокруг вас?

Аджит Сарасвати

Работа мастера — это, на самом деле, соблазн. Мастер соблазняет вас на неведомое. И нет другого способа, только соблазн может помочь вам. Неведомое не может убедить вас в чем-либо, и все, в чем вы можете быть уверенными, неизбежно будет известно вам. Неизвестное неизвестно. Вы не ощутили его вкуса, вы даже ничего не слышали об этом, вы понятия не имеете о том, что это.

Я могу убедить вас в том, о чем у вас уже есть какое-то представление, но неизвестное абсолютно неизвестно, и не только неизвестно, но и непостижимо. Невозможно познать его, потому что это внутреннее качество самого познающего. Неизвестное никогда не становится известным, ни в чем оно не становится известным. Чем глубже вы погружаетесь в него, тем яснее вы понимаете, что это не только неизвестно, но и непостижимо, потому что это центр самого познающего, а как может стать известным сам познающий? Это невозможно, познающий будет всегда находиться вне известного, превосходя известное.