Читаем То есть это полностью

То есть это

Бхагаван Шри Раджниш , Бхагван Шри Раджниш

Католик, коммунист и чернокожий баптист с Юга — все они в один день пришли к Жемчужным Вратам. К ним вышел Святой Петр. Католик бросился перед Петром ниц и закричал:

— О Святой Петр, велики были мои грехи! Я не заслуживаю рай!

— Крепи веру, — ответил Святой Петр, — ибо наш Господь велик и милостив. Скажи слово «Бог»!

Католик был ошеломлен, но он с трепетом произнес:

— Бог!

Зазвучали трубы, начал петь ангельский хор, и Жемчужные Врата распахнулись. Католик в изумлении встал и пошел в рай.

Коммунист, увидев все это, быстро упал на колени и начал плакать:

— О Святой Петр, я всю жизнь был коммунистом. Я никогда не бывал в церкви. Конечно же, я не заслуживаю рай!

Святой Петр улыбнулся и ответил:

— Брат, в глазах Бога все люди одинаковы. Он велик и милостив. Просто скажи слово «Бог»!

Коммунист глубоко вздохнул и быстро сказал:

— Бог.

Не успел он закрыть рот, как снова зазвучали трубы и запел большой хор ангелов. Жемчужные Врата открылись, и счастливый коммунист вошел в рай.

Чернокожий баптист с Юга тотчас же бросился на землю, он начал кричать и бить себя в грудь:

— О Святой Петр, я дурной человек! Я был злобным пьяницей, который крутил направо и налево романы со шлюхами. Но я посещал церковь каждое воскресенье, и я читаю хорошие книги!

Святой Петр посмотрел на чернокожего баптиста и улыбнулся:

— Ладно, брат, Бог велик и милостив. Для того чтобы войти в эти врата, тебе нужно сказать только «Энгельберт Хампердинк»!

Вот тебе второй анекдот:

Монах одного католического монастыря написал матери: «В холодные утра я часто опускаю под кровать старый горшок».

Она ответила: «Ты и дома в холодные утра часто упускал!»

Теперь третий, и последний анекдот:

Сестра Мэри принесла чай настоятельнице монастыря. Войдя в комнату настоятельницы, она задела подносом за ручку двери и пролила чай.

— О проклятье! — воскликнула, растерявшись, сестра Мэри. — Я пролила чай… О, черт тебя дери! Я сказала «проклятье»… О, Боже! Я сказала «черт»…! Ах, вот ведь дерьмо! Я сказала «Боже».