То «заика», то «золотуха»

— Ну что?.. «Вкусно»?! — Прищурилась зеленоглазая белокурая девчонка девятнадцати лет: и её хитрая и в то же время «злобная» улыбка — раскрылась до ушей! И отдавали бы её длинные русые же волосы до поясницы «рыжим» — её бы можно было посчитать за «ведьму» и сжечь: ещё до возвращения и «в строй» — инквизиции. Но она — была «демоном»; а это всё же — (не)чуточку и хуже, будучи и в разрезе её же: яростных и даже «гневных» глаз — под веками с чёрными тенями со стрелками, длинных чёрных же ресниц — под широкими и иронично-сарказмно же изогнутыми такими же бровями на высоком лоб, как раз и запускающим их, как и свои же собственные «бледные волны» к волосяному покрову и короткой жидкой чёлке; в то время как и её же острый с горбинкой нос — скукоживался и морщился, а скулы — натягивались сами и вытягивали само лицо, прорезая словно бы и не только его, но и будто бы ещё и воздух, ветер же пищал и скрипел со звуком «ногтей и наждака о стекло» — когда ударялся о них, пока и сомкнутые же в явном омерзении её узкие серые глянцевые губы, вместе с приподнятым округлым подбородком, контрастировали на фоне чёрной водолазки под горло, с длинным рукавом — лишь на левую руку и коротким же, соответственно, на правую, красной юбки до колена и чёрно-красных же лодочек на высокой и узкой шпильке! Всё это и многое другое — выдавало не только её превосходство и величие как в росте, так и в «виде», но и её полное же нежелание, хоть и параллельно же ещё и «адский интерес»: ко всему происходящему; а именно — к унижению «светлой» особы, её сверстницы же, напротив! Хоть и что странно — пусть и с такими же длинными, но и тёмно-каштановыми волосами, тёмно-карими же глазами — под светло-бежевыми же веками в обрамлении чёрных коротких ресниц; и под узкими же такими же бровями — на узко-низком и ровном бледном лбу. Зато и её же узкий, чуть вздёрнутый на кончике нос — красиво вписывался, словно бы и небольшой плавник дельфина между морских волн, светло-розовых же её щёк, когда же и «в первом всегда» случае: это был максимум — клюв, а минимум — плавник, вот только и уже точно «акулы»; да ещё и с такими же острыми двумя — по бокам. Аккуратные же и небольшие пухлые светло-розовые губы — были статичны и не выражали ничего: ни радости, ни грусти… ни ответной же злости. Пока и лёгкий же, еле заметный округлый подбородок — и не выделялся же вовсе на фоне всего её лица и не был поджат ни в какой обиде совершенно! Она спокойно и стойко — выдерживала обстрел взглядом, собственно, как и всегда, не ещё, а «уже» и давно-надолго будучи заточенной под это; была бывалой и плавающей, хоть и порядком уставшей — от однообразности и их же всё вечных стычек с препирательствами на одну и ту же тему, связанную с обычной «непереносимостью друг друга»: демоном — ангела; и наоборот!