То «заика», то «золотуха»

А «важно» же как раз то, что где больше двух — говорят вслух… И «третьей»! А иначе — зачем эта любовь и… к нечётности, верно? Это же я могу любить нас же двоих и… с собой. И «за» двоих же! А после — одного. И двух… Но и — как наших уже с ним детей. А он — не разменивается на это. Третий — не лишний, в его же случае. Как и пятый! И так далее… И если вдруг я не даю «новой жизни» ход — он даёт ход и шанс «другой»… Но и в случае рождения детей, стоит понимать, четверо — его не устроит! По той же всё причине: «нечётности». Как и в случае, если я уже и заведу кого-то «на стороне»… Вместе с ним же! И вот — мы «два на два». И «шах» — снова за ним! Он же — не отстанет и отстаёт… И речь — не за семью и её количество. Речь — за «партнёров» и «связи». И их «безусловное» качество! А там — и «семь». И «девять» и… одиннадцать! Он отобрал всё! И отберёт же — ещё больше, если с этим не покончить… За «тринадцатью» же — пойдёт и двадцать пять. Двадцать семь… И казалось бы — промахался с моим Днём рождения. Где-то между… Но — он взял больше! На одно «очко»… Забирая мой месяц, вместо своего! Он ненавидит нечётность, но рождается в ней по числу… Первому из двух! С зачёской и засечкой: «двадцать». И первому же — летнему! И «умирает» — по чётному месяцу! Я ненавижу нечётность, но делаю то же самое: только наоборот. Между… И первому осеннему! И раз за разом же… Мешая чёрное с белым. Как кофе со сливками или… молоком. Как кофе с мороженным. И… Хрусталики же в карем цвете!

Его «природная светлость» — уступает его же сущности! Когда же я — «лютый контраст». Не только — по сущности… Но и по внешности! Тёмно-каштановые кудрявые пряди цепляются за синтетику пледа и забиваются в колтуны под серой футболкой. Чёрные длинные ресницы моргают чаще крыльев бабочек… Что так и «догнивали» под «ложечкой» желудка! В попытке — то ли сбить уже начавшие подступать слёзы. То ли и, как в камере телефона, приблизить изображение в мутном и грязном стекле… За которым всё ещё живёт город — по одну сторону. А по другую, одновременно и снова, погибаю я! То и дело — ловя отражение цветных софитов… И вибрацию сотрясаемо-отражаемой поверхности. А в ней уже, отблесками, силуэты и… неоднозначные позы! Глаза не щурятся… Так что тёмные широкие брови остаются статичны. И волны бледного узкого лба остаются в гавани… Лишь и при лёгком бризе. Зато скулы — гуляют под желваками, как и те же всё по ним, наперегонки! Узкий и курносый нос — морщится. И вместе с ним — поджимается округлый подбородок… Под давлением и буквально же выдавливание пухлых губ! Закусанных и прокусанных до треска нежного бледного кожного покрова… В связке и с ладонями, что готовы окрасить белые полосы пледа… кроваво-красным «месячным» рисунком! Но и не так сильно, как тёмно-синий кардиган или такие же джинсы… Которые впитают всё — гораздо раньше! Ведь и именно так — выглядит фраза: «Всё в порядке» и «Всё нормально». Когда и на самом-то деле — это не так. Просто убираешь основное и… оставляешь второстепенное. А «на случай важных переговоров» — соврёшь и подотрёшь… Добьёшь всё — синими кроссовками. Не впервой же прятать капли чего бы то ни было ступнёй и… подошвой. Хоть и впервые — не от «неуклюжести»!