Тоби Лолнесс. На волосок от гибели

Тоби долго смотрел, как зачарованный, в разверстую бездну. Теперь он понял, отчего Дерево стремительно теряет силы и о чем последние пять лет на Нижних Ветвях постоянно твердил отец. Просто-напросто составив кривую изменения температуры воздуха, профессор Лолнесс пришел к выводу, что с каждым годом лето становится все жарче. Тоби радовался долгому лету, теплым солнечным дням, но отца это наблюдение не на шутку встревожило.

— Просто так ничто не меняется, — повторял он.

И в своих рассуждениях всегда учитывал это золотое правило.

Причину потепления он видел в том, что поредела листва наверху.

Даже в изгнании, так далеко от Вершины, профессор Сим Лолнесс путем логических рассуждений мог проследить за происходящими там изменениями.

Тоби, лежа в грязи на животе, предавался размышлениям и вдруг очнулся. Он задумал оползти котловину по краю, но почувствовал, что не может пошевелиться: его словно вдавило в кору. Наверное, ноги отлежал, и они онемели. Нужно их разработать. Не переворачиваясь на спину, он попытался дотянуться до ног руками, чтобы размять их и разогнать кровь.

Однако вместо этого нащупал что-то жесткое и тяжелое, прижавшее его ноги. Что-то жесткое, гладкое, закругленное…

Он с трудом обернулся, стремясь разглядеть странный предмет, и обнаружил… башмак. Башмак втаптывал Тоби в грязь. Он попытался спихнуть его, но тут к башмаку подоспела помощь — еще один башмак. От удара Тоби ткнулся лицом в грязь.

Когда башмаки месят тебя в вонючей жиже, а сверху доносится глупый скрипучий глумливый смех, нет сомнений, что там есть кто-то еще.

Кто-то ходил по нему в башмаках, смеялся, а потом и заговорил. Тоби сразу узнал его по голосу. Малоголовый, отвратительный тип, руководивший поимкой сбежавшего жука и водворением его обратно на ферму.

— Ну что, маленький спиногрыз? Пришел навестить меня?

«Все, теперь я пропал», — подумал мальчик.

У него даже мелькнула мысль: не лучше ли, пока не поздно, окунуться с головой в жижу и задохнуться, нежели попасться в лапы подручных Джо Мича?

10

Посыльный

За пять лет, что Лолнессы провели в изгнании, власть Джо Мича и его приспешников непомерно разрослась. Но родители Тоби об этом и не слыхивали. Живя на Нижних Ветвях, невозможно следить за всем, что происходит на Вершине и в Середине Кроны. За все эти годы им не прислали ни одного письма, ни единой газеты. Узнавать хоть какие-то новости удавалось только от семьи Ассельдор.

Ассельдоры поселились на Нижних Ветвях давным-давно. В отличие от немногих других здешних жителей, переехавших сюда не так давно, они жили вдали от Вершины из поколения в поколение. Отец семейства был уроженцем Нижних Ветвей. Жену он взял из Середины Кроны. Их дети, три сына и две дочери, родились и выросли на ферме Сельдор, где Тоби так часто и охотно гостил.

Ферма находилась на Верхней Границе Онессы. Добротный уютный дом, построенный по старинке, просторные комнаты со сводчатым потолком. Прадедушка, господин Ассельдор, выдолбил его в коре своими руками. Он спустился на Нижние Ветви, мечтая о новой жизни. Ему хотелось завести семью, дружную и веселую, и никогда с ней не разлучаться. Строя Сельдор, он стремился уберечь свой маленький рай от внешнего мира, который казался ему холодным и враждебным.

Прадедушки давно уже не было в живых, однако его давнишнюю мечту воплотили нынешние господин и госпожа Ассельдор с детьми.

Хозяйство у них было образцовое. Они сами обеспечивали себя всем необходимым, а лишнего не копили. Главная цель Ассельдоров — ни от кого не зависеть. Они ничего не покупали и ничего не продавали. Зато умели делиться.

От дома Тоби до фермы было пять-шесть часов ходу, но даже если он приходил без предупреждения, ему неизменно казалось, что его ждали. Большой стол всегда накрывали на восьмерых, то есть не забывали, что и Тоби может подойти. За ужином царило необыкновенное веселье. Пели, шутили, болтали, вино лилось рекой. Все трое сыновей уже были взрослыми, старше двадцати лет, и отличались отменным аппетитом. Их младшие сестры тоже любили поесть и наряжались к ужину как на бал или на свадьбу. Их с Тоби разделяло не меньше десяти лет, что не мешало ему считать их самыми красивыми, остроумными и образованными. Он часто с восторгом рассказывал о них Элизе, хоть той и не нравилось это слушать.

В своей семье Тоби был единственным ребенком, а тут у него появились братья и сестры. И когда Мано, третий сын Ассельдоров, задумал уйти из дома, Тоби горевал, будто разлучался с родным человеком.

Мано заметно отличался от остальных, даже внешне. Сразу бросалось в глаза, что он более хрупкий, чем братья, и не похож на розовощеких пышущих здоровьем сестер. За столом он все больше помалкивал, редко смеялся, не набрасывался на еду.

Но самым печальным было то, что он был немузыкален.

Это так же странно, как если бы в семействе улиток вдруг родился малыш без раковины. Ассельдоры не мыслили свою жизнь без музыки. Все они великолепно пели и играли на разных инструментах. Только Мано не умел даже правильно отбить ритм на колене.