Точка

Возможно, Аннет даже понравился бы этот старый квартал по соседству с деловым центром. Во всяком случае, Искин был почти уверен, что для нее это будет таким же открытием, как и для него. Они прогуляются под буками, закажут в кафе теперь уже баранье жаркое. Оно непременно будет замечательным. А там, за ужином, уже решится, стоит ли продолжать. Впрочем, нет, нет, они же договорились о «Тиомель» на Криг-штросс.

Боже мой! Ресторан на улице Войны. Но и кафе на Зиман-алее, если подумать, не лучше. Среди буков и — «Кипарис».

Как легко сбивается мысль! Искин тряхнул тяжелой головой. Это все позже. Позже. Это все не так важно. Основное — юниты. Кто прививает. Где прививает. Зачем. Я хочу найти этих людей, вдруг понял он. Да. Я хочу их найти. С Мессером или без Мессера. Это моя война. Они тащат из Фольдланда самую мерзость. Они этой мерзостью превращают людей в кукол. В управляемых, но ничего не подозревающих об управлении кукол. Возможно, они даже не понимают, что делают. Или нет, все они понимают. Фольдланд пришел в Остмарк, и Фольдланд переварит его, и даже китайцы — стройными рядами…

Искин не заметил, как задремал, и проснулся только от того, что кто-то облапил его со спины.

Его мальчики в предплечье тут же завели магнитонную спираль, готовясь дать отпор, и ему стоило большого труда не позволить им разрядиться.

— Стеф?

— Ага.

Искина поцеловали куда-то под ухо, в челюсть, сухими губами.

— Хватит, — он выгнул спину, пытаясь сбросить прижавшуюся к нему девчонку. — Мы же кажется договорились.

— Прости.

Стеф отпустила его и, провальсировав, брякнулась на стул напротив. В рубашке с коротким рукавом сейчас, утром, она была совершенно неотразима. Сочетание невинности и распутства. Чистой красоты и обещающей, похабной улыбки. В расстегнутом, изогнувшемся вороте виднелась грудь.

Искин поймал себя на том, что беззастенчиво ее разглядывает. Свет, льющийся через окно, выжелтил комнату. От далекого гудка дрогнуло стекло. Впрочем, конечно же, не от гудка. От порыва ветра.

— Ставим чайник? — спросила Стеф, запахивая рубашку.

— Да, — сказал Искин.

За стеной сдвинули мебель, потом кто-то там стал протяжно и громко вздыхать. Стеф округлила глаза.

— Это что?

— Видимо, зарядка, — сказал Искин.

— Это какая? Такая?

Стеф встала и несколько раз наклонилась в одну сторону, головой к полу, складываясь чуть ли не пополам, потом — в другую. Пластика у нее была удивительная. Ну и рубашка то открывала, задираясь, то прятала живот и все, что ниже.

— Фух! — улыбаясь, Стеф вернулась за стол. — Круто?

— Да, — признал Искин, безуспешно пытаясь побороть эрекцию.

— Я не знаю, зачем только пыхтеть.

— Все пыхтят. Когда не в форме.

— А я еще на руках могу ходить. Показать?

— Нет-нет, — торопливо сказал Искин, представив на миг, как это будет выглядеть.

За стенкой поухали и, кажется, приступили ко второй фазе физических упражнений — принялись, хэкая, вбивать в пол пятки.

— А это что? — спросила Стеф, наклонившись к ловушкам на столе.

— Электромагнитные накопители.

— Для юнитов?

— Да.

— А можно посмотреть, какие они?

— Юниты? Пожалуйста.

Искин снял крышку с ловушки, провел пальцем по стенкам, собирая невидимые крупинки, и показал палец Стеф.

— Смотри.

Стеф привстала, изогнулась к выставленной руке.

— Ну-ка, ну-ка, — она прищурилась. — Они точно здесь?

— У меня на пальце? — уточнил Искин, стараясь не замечать белеющее тело в провисшем вырезе рубашки. — Думаю, около двух сотен.

— Серьезно?

— Их размеры — один, два микрона. Это чтобы они могли проходить по капиллярам. Ты их просто не видишь.

— Пфф! — возмущенно выдохнула Стеф. — Я тоже так могу! — Она выставила палец. — Вот, у меня здесь юниты!

Искин улыбнулся.

— Ты хотела поставить чайник.

— Бе! — Показав язык, девчонка шагнула к плитке. — Обманывать нехорошо, господин доктор!

За стенкой запело радио. Пока Стеф наливала воду из бутыли в чайник, Искин украдкой облизнул палец.

— Вообще, — повернулась девчонка, — я хотела сказать тебе что-то важное.

— Ты вспомнила, где тебя привили?

— Нет. Сейчас.

Вода была перелита, чайник закрыт крышкой, тумблер на плите издал щелчок. Стеф устроилась на стуле, одну ногу подобрав под себя, а другую угнездив на сиденье так, что ее можно было обхватить руками или использовать в колене как опору для подбородка. К такой позе Искин уже начал привыкать.

Вид у Стеф сделался таинственный.

— Ты знаешь, что сны на новом месте в первую ночь — вещие?

— Нет, — улыбнулся Искин, — никогда о таком не слышал.

— Так знай.

Она, замолчав, принялась водить пальцем по столешнице. Рисуя завитки, палец подбирался к ловушкам.

— И все? — спросил Искин.

Девчонка надула губы.

— Я думала, ты спросишь, что же мне снилось.

— Хорошо, — Искин одну за другой перекинул ловушки на матрас, давая простор кружащему пальцу. — Что тебе снилось?

— Ну, слушай.

Для того, чтобы поведать Искину сон, прежняя поза не годилась, и Стеф спустила ногу. Поерзала, наклонилась вперед.