Точка бифуркации

— Каких еще точках напряжения?!

— Ну, мне сразу трудно тебе объяснить, слишком это сложное и многогранное явление. Главное помни, что любая такая точка может стать точкой бифуркации.

— А отчего это зависит?

— От всего: от бога, от каждого, кто живет во вселенной.

— Не понимаю!, — Проквуст стал злиться, он никак не мог понять, дракон говорит ему о частице важных знаний или водит его за нос?, — Ты имеешь ввиду коррекции, которые господь систематически включает?

Дракон энергично помотал громадной головой.

— Нет, Георг, дело не в этом. Ты еще слишком мало пожил в этом мире, чтобы понимать свою собственную уникальность.

— Но, Чар, ты уж слишком…

— Не перебивай, старших!, — Добродушно рыкнул дракон. — Я тебе не дифирамбы пою, а констатирую факты. Я очень внимательно изучил твою книгу. Ты и твои друзья совсем не герои по сути, уникальны не вы сами, а ситуация вокруг вас. Ваша заслуга в том, что вы следовали року, а не перечили ему.

Георгу стало обидно, получается, что они, совершая подвиги, не имели к ним отношения. Он расстроено обхватил себя за плечи и нервно заходил по берегу взад-вперед. Дракон умолк, внимательно посматривая на человека.

— Ну, что ты мельтешишь передо мной? Что тебе не понравилось?

— Чар!, — Проквуст остановился и в упор уставился на дракона. — Ты можешь обижать меня, но зачем ты порочишь светлую память моих друзей?!

— А, вот в чем дело. — Чар улыбнулся. — Напрасно обиделся, Георг, я вовсе не собирался обижать ни тебя, ни твоих друзей. Я просто пытаюсь объяснить тебе, что во вселенной вовсе не так много мест, в которых столь бурно проявляется рок и рука господа.

— То есть ты утверждаешь, что и Ирия, и Земля это особые места?

— Вот именно, друг мой! Только теперь к ним нужно отнести еще и Недину, и Ариан.

— Но я…

— Не «но», а именно ты, а прежде и твои друзья, носились по вселенной и разносили нестабильность. Неужели это тебе до сих пор не очевидно?

Проквуст потерял дар речи. Такого он не мог и предположить. Сколько себя помнит, начиная со знакомства с Бенни Адамсом, вокруг них происходили невероятные события, частью которых они являлись. Но он никогда не думал, что это не всеобщие катаклизмы, а уж тем более не мог увязать их с собственной персоной.

— Чар, — хрипло прошептал Георг, — это что же, я вызываю нестабильность?!

— Ха-ха-ха!, — Дракон аж на задние лапы присел от приступа гомерического хохота. — Ну, насмешил! Нет, конечно. — Чар мгновенно опять стал серьезным. — Ты не причина нестабильности, Георг, ты вестник. Что остолбенел, гордыней поперхнулся?

— Но, Чар, зачем ты так!

— Шучу, не обижайся. Имей ввиду, вестника можно и поменять.

— Ты хочешь сказать, что… — А может, ты сам метишь на это место, дракон?!

— Дурак. — Коротко и беззлобно отозвался Чар. — Мой рок — хранить стабильность, а твой рок, менять ее. Не самому менять, а вестью, которую вложил в тебя бог. Поэтому я тебя и предупреждаю, что цена твоей ошибки очень велика, но не для вести, которую ты несешь, а для тебя самого. Ну, ты хоть что-нибудь понял?

— Да, кажется, понял.

— Я рад. — Дракон приподнялся и широко расправил ослепительное золото своих крыльев. — Засиделись мы с тобой тут. Пора обратно.

— Позволь, Чар, — забеспокоился Проквуст, — а мне то, что делать?

— Знаешь, Георг, я тебя сначала с собой хотел взять, а теперь вот думаю, зачем? Это даже хорошо, что ты не проявился в реальности, следов не оставил.

— А разве можно оставить следы?

— А ты как думал?!, — Думаешь, господь только человека дарами одаривает? У некоторых цивилизаций есть медиумы, не нам с тобой чета, они тебя быстренько разнюхают.

— Что-то не верится.

— Ну, может быть, я и преувеличил, но береженого бог бережет. Так что посиди здесь пока, я тебе свой берег оставлю, только ты на него не суйся.

— Почему?

— О, господи, и зачем я только об этом сказал, сам бы ты и не догадался об этом! Обещай, что не полезешь!

— Хорошо, обещаю, но скажи, почему.

— Потому что мы разные, совсем разные. Мир, который ты видишь, не имеет ничего общего с настоящим моим миром, он выдуман, выдуман мной для тебя. Понимаешь?

— Хм, и кристаллы ты придумал?

— Какие, кристаллы?, — Дракон растерянно оглянулся. — А эти. Да, и их тоже.

— Ох, что-то ты темнишь, дракон!

— Не смей перечить мне, букашка.

Чар явно рассердился. На мгновение над речкой, разделяющей их вздрогнула пелена и вдруг дракон вырос до гигантских размеров. Соответственно выросло все на его берегу, и берег, и желтые кристаллы. Георг с изумлением смотрел на коготь Чара, который был величиной с пятиэтажный дом, он задрал голову вверх, но самого дракона не увидел, тот терялся в необъятной выси. Проквусту вдруг все стало ясно: Чар показал ему свои истинные размеры, и это ему не понравилось. Не понимая толком, чего хочет, он закрыл глаза и сосредоточился. Сначала он почувствовал некое шуршание под ногами, потом все стихло, только ветер усилился. Георг открыл глаза и тут же увидел перед собой изумленные глаза Чара. Проквуст быстро огляделся, его мир лежал далеко внизу, а сам он был выше гор, он был вровень с драконом и, улыбаясь, смотрел на него.

— Ну, ты, даешь, человек!