Точка бифуркации

Дух склонил голову в поклоне.

— С удовольствием. Жизнь во вселенной сложнее схем, выстраиваемых вашими самыми изощренными учеными, и в тоже время, проста и логична. Нет ничего удивительного в том, что две судьбы встретились на одной планете и сплелись в такой прочный узел, что он держит вас и в следующих жизнях, даже на другой планете.

— Вы о нас с Георгом?

— Совершенно верно.

— Далеко в глубинах космоса, около звезды, едва видимой отсюда, кружится планета Ирия, на которой вы жили в одно и тоже время. Я не буду вдаваться в подробности, думаю, Георг сам их расскажет, скажу главное. Так получилось, что вы, Елена, стали жертвой, которая определила судьбу вашего любимого.

— Я погибла?

— Да. Вернее ваше тело погибло, а разум был уже практически мертв задолго до этого.

— Но это ужасно!

— Да.

— А кто палач?

— Я палач!, — Проквуст взглянул в глаза своей любимой и понял, что теряет ее. Но он ожидал такого исхода и заранее с покорностью смирился с этим уничтожающим возмездием. Господь едва одарил и тут же превратил свой дар в бесценную потерю. — Я был большой маленькой дрянью, Леночка…

— Так, может быть, ты ее и остался?!, — Холодно отозвалась Хелена.

— Может быть. — Проквуст не отвел взгляда от ее колючих глаз. — Тебе меня судить, как присудишь, так тому и быть.

— Ты меня любил тогда?

— Да. Ты была первой во всех отношениях, и я полюбил тебя, несмотря на то, что ты была всего лишь живой куклой.

— Ты меня убил?

— Да.

— Почему?, — Тихо спросила девушка, закрыв глаза ладонями.

— Страх за собственную жизнь. Меня грозились убить, выбор был между собственной и твоей жизнью.

— Ты выбрал свою?

— Да, хотя мне кажется, что угроза моей жизни не была фатальной, но тебя бы все равно убили. Не я, другой.

— И чего ты ждешь от меня, Георг?

— Прощения и любви.

— А ты достоин их?

— Нет.

— Позвольте, друзья мои, вмешаться. Не знаю, как насчет любви, эта категория меня не касается, а вот прощения Георг заслуживает, он, между прочим, спас целую планету!

— Георг, это правда?

— Да. Но я не герой, Леночка, просто это мой рок, и я ему следую.

— Не верьте ему Елена, он скромничает. Этого «не героя» объявили на двух планетах святым, а еще его разыскивает Темная Империя, потому что считает его своим антисвятым.

— Как это?

— А так. Они вбили себе в голову, что у Георга есть то, с помощью чего они смогут обмануть бога.

— Но это невозможно!

— Я тоже так считаю, но у них собственное мнение. Арианцы очень упрямы.

— А что же им нужно от Георга?

— Его душа. Елена, не делайте глаза такими круглыми, они у вас и так огромные, я сказал о душе образно. Вы понимаете меня? Отлично. Видите ли, в ауре Георга есть след самого дьявола. Да, взгляните сами!

Дух протянул в сторону Проквуста открытые ладони, и тот засветился ярким прозрачным золотом. Это сияние было бы безупречным, если не черная размытая клякса, плавающая среди света. Хелена вдруг непроизвольно потянула к ней руку, но Смит свел ладони, и все исчезло.

— Елена, вы безрассудны!

— Я не знаю, как это получилось.

— Зато я догадываюсь! Это ведь не черная дыра, как нам кажется, а буквально дыра, ведущая в недра тьмы. Это она потянула вас к себе, Елена!

— И что это значит?!, — Испугалась девушка.

— Не волнуйтесь, сударыня, это не значит, что вы не можете дотрагиваться до своего любимого…

— Зато это значит, — перебил Смита Проквуст глухим голосом, — что Леночка может оказаться ключом к этой чертовой дыре!

— Очень точное определение, Георг.

— Джон, так Георг на Земле прячется от Темной Империи?

— Не совсем так, он и прячется, и пытается найти лечение.

— Милый, — обернулась девушка к Проквусту, — так это из-за меня тебя пометил рогатый?

У Георга навернулись слезы и он опять рухнул перед Хеленой на колени. Они обнялись и замерли. Смит заулыбался.

— Как же приятно смотреть на влюбленных! Знаете, молодые люди, я вам завидую.

— Почему, Джон?, — Девушка подняла на него блестящие влагой глаза.

— Потому что я прожил десятки земных жизней, но никогда не любил. Меня любили, а я нет, мне не дано.

— Но это же ужасно!

— Нет, не надо преувеличивать. Разумом я понимаю, что такое любовь, и этого мне достаточно. Я не болею оттого, что не умею любить, так как никогда этого не умел, и у меня нет воспоминаний, ни хороших, ни плохих, по этому поводу.

— Джон, вам надо молиться! Надо просить у господа любви!

— Молиться?, — В унисон переспросили Проквуст и Смит, переглянулись и глубокомысленно замолчали.

— Вы чего молчите?

— Секунду, Елена, мы думаем.

— Я сказала что-то не то?

— Нет, что ты, Леночка!, — Георг поцеловал ее в щеку. — Просто ты подсказала нам идею, которую мы ждали!

— Идею молиться?!

— Вот именно, молиться!, — Смит вальяжно встал и, шагнув к девушке, торжественно поцеловал ей руку. — Понимаешь, Елена, Георга нужно освободить от отметины дьявола, потому что арианцы рано или поздно его найдут, поэтому времени у нас немного.

— А что будет, если эти темные схватят Георга?