— Вы хотите сказать, что предлагаете мне стать ученым?
— Да нет, что ты!, — Усмехнулся Люций. — Ученых у нас хватает, я просто предлагаю стать высокообразованным существом.
— Это очень заманчиво, но я пока не готов… Никак не могу понять, а откуда же тогда вы берете столько грузовиков?
— На большой планете, уже очень давно, нами построен полностью автоматизированный завод, который их выпускает.
— Но как они попадаю вниз, прямо в проходческую машину?!
— А вот здесь уже работает особенности нашего четырехмерного пространства.
— Четырехмерного?!
— Конечно, а какого же?
— Но я воспринимаю мир обычным трехмерным. Не понимаю.
— Понятно. — Люций послал Гору снисходительно добрую улыбку. — Ответь мне, как ты себе представляешь четырехмерное пространство?
— Никак. Даже не задумывался об этом.
— Хочешь понять?
— Конечно!
— Тогда смотри, вот трехмерное пространство, а вот его система координат.
Перед внутренним взором Гора засветились три прямых линии.
— Теперь давай нарисуем в этих трех координатах куб. Видишь?
— Да.
— Пока все понятно?
— Конечно.
— А теперь добавляем к трем координатам четвертую. Что изменилось?
— Лучше покажите.
— Показываю.
К трем координатам из нулевой точки выросла еще одна координата, с которой стали рисовать куб первые горизонтальные оси. Получилось три, сросшихся тремя боковыми сторонами друг с другом куба. Они были несколько неправильной формы, если смотреть на них сразу, но когда Люций стал их медленно вращать их, то каждый ближний выглядел вполне нормальным кубом.
— Гора, тебе понятно?
— Пока вполне.
— Хорошо. А теперь смотри, почему четырехмерное пространство на первый взгляд не отличается от трехмерного.
На глазах Гора кубы медленно стали врастать друг в друга. Их общая геометрия ломалась, но кубы оставались кубами, вот они сложились, и остался опять один куб, только грани у него были потолще.
— Люций, кажется, я начинаю понимать!
— И что же ты понял?
— В вашем пространстве я просто не вижу больше трех измерений.
— Да! А еще запомни, что в каждом следующем измерении присутствует предыдущее.
— Но тогда все измерения должны выглядеть одинаково?
— Нет, они меняются. На это есть причины. Если останешься, ты узнаешь о них, и еще о многом. Например, о том, как в четырехмерном пространстве может быть множество трехмерных, не пересекающихся миров. Мы их называем параллельными.
— А в пятимерном пространстве может быть множество четырехмерных?
— Совершенно верно!
— Люций, а в каждом из четырехмерных пространств, которые входят в пятимерное пространство, есть еще и свои трехмерные?
— Да! Гора, ты очень быстро все схватываешь.
— Это сколько же всего миров получается?!
— Я бы назвал это бесконечной величиной.
— Во вторичном мире не может быть бесконечных величин. — Машинально вырвалось вдруг из недр памяти Гора.
— Что, что?!, — Взволнованно переспросил Люций. — Что ты имеешь в виду, Гора?
— Не знаю, просто с языка сорвалось.
— Ну-ну, ты оказывается парень не простой.
Гора на это внимания не обратил. Он все еще находился под впечатлением рассказа о многомерности вселенной. Он думал о том, что найти свое солнце в этой каше миров невозможно без божьего проведения. И, наверное, Люций уловил что-то из этих мыслей.
— Я могу задать вопрос?
— Конечно, Гора, что за церемонии!, — Слова его собеседника прозвучали вкрадчиво и сладко.
Гору это не понравилось, но он вида не подал.
— Скажите, какая цель у вашей цивилизации?
— Цель?, — Искренне удивился Люций. — Жить, вот наша цель!
— Ради чего?
— Ради жизни.
— То есть вы живете ради самих себя?
— Да.
— А более высокие цели или задачи…?
— Нет ничего более высокого, чем собственная жизнь и жизнь своего народа!
— Не знаю, — задумчиво произнес Гора, — как-то эгоистично получается.
— В этом нет ничего зазорного. В эгоизме тоже есть мудрость, особенно если он вмещает в себя целую цивилизацию.
— Нет, вы меня простите, но у меня что-то не вяжется. Мне кажется, что у каждой цивилизации должна быть некая высшая цель, ради которой нужно жертвовать силы, время.
— Все правильно, Гора. Скажи, забота о процветании будущих поколений является благородной задачей?
— Конечно!
— Так мы о нем и заботимся, только все будущие поколения — это мы сами. Наша цивилизация уже развита, уже достигла пика своего могущества, так куда же нам стремится, как ни к самим себе?!
— Еще раз, простите, Люций, но ни как не могу с вами, согласится.
— Ну, хорошо, — в его голосе проскользнули нотки раздражения, — скажи мне, как ты сам представляешь эти высшие цели, куда, по-твоему, надо стремится?
— К богу!
— Нет!, — Робот резко встал со своего трона и раздраженно хлопнул руками по подлокотникам. Потом сел обратно. — Не говори мне о боге!
— Но почему?!
— Мы живем без него.
— Чем же он вам помешал?
— Тем, что его цели не совпадают с нашими.
— Но откуда вы можете знать цели Господа?!
— Поверь, мы догадываемся. Мы многое знаем о боге. Он хочет, чтобы мы служили ему, а мы хотим служить себе! Скажи, Гора, разве мы не можем выбрать свою дорогу сами?!
— Можете, но все равно это будет выбор Бога.
— Ты слишком самоуверен, пришелец. — Зло прошипел Люций.