Точка невозврата

Приехавшие из Киева были одеты и обуты по уставу. Но некоторые, видимо, заранее испугавшись прибытия «на фронт», нацепили на себя бронежилеты. А Родина снабдила прибывших в зону боевых действий брониками 2-го класса, которые могут держать только нож и пулю из ПМ[29]. Были они, естественно, без пластин, веселенького бежевого цвета. Поэтому сотрудники, напялившие эти светленькие бронежилеты на защитный камуфляж, в окружении майской сочной зелени выглядели несколько нелепо.

— Смирно, — рявкнул Рудницкий, здоровенный дядька ростом под два метра, с багровым лицом и кулаками, в которых можно было спрятать буханку хлеба.

— Так, отъезжающие — вам спасибо за работу. Работали нормально, но надо было вас больше гонять. Чтоб не бухали и в лагере меньше шарились. Слышите, прибывшие? Нехер в лагере сидеть, все на блокпосты, работать по задержанным, в войска, в бой! Мне тут не нужны кабинетные сотрудники, у меня все будут воевать! — примерно так прозвучала краткая речь генерала, если убрать оттуда соединяющий мат.

— Теперь следующее… Сколько времени нужно на передачу дел и ознакомление с обстановкой? — обратился он к старшему отъезжающей группы подполковнику из АТЦ с позывным «Медведь». Тоже крупный был парень.

«Мародерский» строй заволновался.

— Да что там передавать… сами разберутся… да пять минут на все… — посыпались реплики.

АТЦэшник почесал затылок.

— Товарищ генерал, думаю, полчаса на все хватит. Народ опытный, быстро вникнут.

Рудницкий согласно кивнул.

— Ну, добро. Занимайтесь. А ты, Медведь, и ты, новый Медведь, — повернулся он к старшему прибывшей группы, — пошли ко мне, будем вопросы обсуждать.

Тут он пристально осмотрел фигуру нового старшего — молодого, среднего роста худощавого капитана из АТЦ.

— Хотя какой ты Медведь, так, медвежонок еще!

Под общий смех руководящая троица скрылась в штабном расположении.

Андрей с коллегами направились в большую палатку, которую занимала группа СБУ.

Условия внутри палатки были… никакие: земляной пол, вбитые в подпорки палатки гвозди в виде крючков для одежды, корявая деревянная полка для посуды и обшарпанный стол с двумя лавочками. Спать предполагалось на надувных матрасах, которых в достаточном количестве привезли тыловики СБУ.

Внутри суетились отъезжающие, спешно упаковывающие свои рюкзаки.

Вновь прибывшие насели на них с вопросами:

— Парни, хоть расскажите, что тут, как тут?

— А, сами все поймете. Мотайтесь на блокпосты, там много сепаров задерживают, есть с чем работать. Да и Рудницкий орет, если наши в лагере шарятся. Он вообще не понимает, чем мы занимаемся, поэтому пытается загнать всех в атакующие линии. Иначе грозится выслать обратно в Киев, — не переставая паковаться, наперебой сообщали офицеры.

— А разве это плохо? — усмехнулся Дима Кашник, опер из Главка «К»[30].

— Не плохо, что уедешь домой. Плохо, что Рудницкий сразу же звонит Крутову[31], а ты представь, какая пилюлина тебе прилетит, когда вернешься…

— Еще вот что, пацаны. Нас тут вторую ночь подряд обстреливают. Вы выучите, где наш окоп. В случае обстрела — бегом туда. От греха подальше. Да бегите быстрее, а то свет сразу вырубают, не дай бог свалитесь в какую-нибудь воронку, ноги поломаете.

— У нас два дня назад следак в больницу Изюмскую загремел — свалился в капонир[32] БТРа, сломал голень.

Шевченко переглянулся с коллегами:

— Что, во время обстрела?

— Да не, по пьянке. Синий был в умат. Пошел в сортир и заблудился — темень, а фонарик не взял.

— Сейчас в автобус сядем и сами как напьемся! Блин, как я замахался на этом Донбассе…

Отъезжающие собрали свои сумки и принялись прощаться.

— Парни, подождите. Ну, хоть карты какие-нибудь дайте, куда ездить, подскажите…

— Сами разберетесь, ничего сложного, — отмахиваясь на бегу, счастливые сотрудники выскочили из палатки.

Оставшиеся молча смотрели друг на друга.

— Какие-то они стремные… Всего десять суток тут были, а ведут себя как будто полгода…

— Поглядим, какие мы будем, — пробормотал один из атэцэшников, снимая с себя смешной бронежилет. — Я что-то не особо понял про обстрелы…

— Блин, вот уроды. Не могли хоть как-то ввести нас в курс… Что тут делать будем, где, с кем? Да даже элементарное — где сортир, как кормить будут. Самим узнавать? — возмущался Дима, опер из главка.

Андрей поднялся с матраса.

— Пошли по лагерю пройдемся, пока светло. Потом старший придет, глядишь, чего-то прояснит.

Втроем они вышли из палатки. Двое атэцэшников остались внутри — надувать себе матрасы и обустраивать спальные места.

— Вернетесь — расскажете, — напутствовали они.

Лагерь жил своей, пока непонятной жизнью. Где-то ревела техника, где-то натягивали очередную палатку. На краю расположения рычал экскаватор, выкапывая траншею.

Мимо офицеров постоянно пробегали бойцы в темно-синей форме — в лагере стояло несколько милицейских частей.

— Слышь, воин, — остановил одного пробегающего коллега Андрея из ДКР[33] Вадим. — Подскажи, где сортир здесь?