Точка отправления

Рома почти всю ночь не спал, сильно зудела нога, хотя врачи говорят это хорошо, но для него просто невыносимо. Радовало только то, что разрешили немного вставать.

Вот и в это субботнее утро, Рома с трудом встал с постели и, опираясь на костыли, дошел до умывальника. В небольшое окошечко, была видна дверь напротив. После вчерашних разговоров с Таней, ему еще сильнее захотелось увидеть Наташу, дотронуться до нее.

С минуту он колебался, а потом выглянул в дверь. Никого. Одна медсестра сидела в самом конце коридора и что-то заполняла. Другая, только что хлопнула дверью одной из палат. Решившись, он ковыляя, и переставляя костыли добрался до двери и почти ввалился в палату.

Наташа была такой спокойной, что казалось она просто спит. Стоит тронуть за плечо и веки дрогнут, и он снова увидит ясный взгляд. Рома долго смотрел, на широкое открытое лицо и не видел синяков и ссадин, а только застенчивую улыбку и мечтательный взгляд как в тот день. И надо было такому случиться. Сесть в тот самый вагон, где была смертница. И почему она выбрала именно третий вагон, а не средний как обычно…

Нога предательски заныла, и он чудом не упал на девушку. Рома согнулся и опираясь на руки, прошептал ей над ухом:

— Ты сильная, ты обязательно выкарабкаешься.

Добраться до своей палаты оказалось намного сложнее, и когда Рома упал на койку, то невольно с его губ сорвался глубокий вздох. Теперь, как и обычно, он уставился в потолок и стал ждать очередного прихода медсестры.

Сейчас, когда Рома большую часть времени проводил один, было время чтобы подумать о жизни. Чего он хочет? Раньше он не сомневался, что станет юристом. После трех лет практики и написании диссертации, пойдет работать в престижную контору его отца, одного из ведущих юристов Москвы, к чьим услугам иногда обращались сильные мира сего. Рома и забыл, что когда-то он мечтал стать терапевтом, и помогать людям. Но долгие разговоры с Таней о Наташе, разбередили его память.

Отец, как и Таня, относились к людям практичным, которые ценят комфорт и возможность быть независимым. Но Рома, как и Наташа, видели мир под другим углом. Для них «сострадание» было не просто слово, это было одна из составляющих их души. Их поступками руководил не разум, а сердце.

— Как я мог это забыть, — тихо проговорил Рома. Он смотрел на дверь. Совсем рядом лежала она, — спасибо, тебе. Ты снова меня спасла, ты открыла мне глаза, ведь я был слеп окрыленный перспективами карьеры юриста.

В это время как раз вошла медсестра. Веселая студентка, которая подрабатывала тут на выходных. Ее карие глаза всегда улыбались, как будто бросали вызов. Не раз она получала выговор, но уверенная оптимистка, не хотела мириться с этим черствым миром и хоть тут, где нуждаются в теплоте общения, она будет их подбадривать.

— Снова мечтаете?

— С чего вы взяли?

— У вас такая улыбка, как будто вы думаете о чем-то приятном, — улыбаясь во весь рот, ответила медсестра, и стала набирать лекарство в шприц.

— Возможно вы и правы, — Рома повернулся на бок и оголили ягодицу.

Наташа прищурилась. Плотно сжав губы, она смотрела на Таню и Рому. Они были совсем рядом, сидели в нескольких метрах, а она поджав ноги, разместилась на подоконнике. Сердце сжималось. Их телодвижения, взгляды, непринужденный разговор. Наташа прекрасно знала все уловки подруги: и покручивание волос, и пожимание плечами, и игривый взгляд из-под ресниц — которыми сейчас пользовалась. А Рома в ответ смеялся.

Мысленно Наташа ругнулась. Но разве это ее парень? Они только познакомились и все. Да и Таня вряд ли об этом знает. Сильно захотелось ударить по стене кулаком, чтобы хоть на чем-то выместить злость, но этого духи (коим она сейчас являлась) не могли сделать. И это злило еще сильнее.

Разговор Тани и Ромы затянулся. Наташа сложила руки на груди и ссутулившись сидела и слушала, про работу Тани, про диссертацию Ромы, и про нее. Почему они о ней разговаривают? Это одновременно и успокаивало, и настораживало. Что про нее расскажет Таня? Ее подруга толком не понимала жизни Наташи, и всегда пыталась подсказать, что ей следует делать. Но сейчас…Для Тани в делах любовных есть один девиз: на войне, как на войне.

И почему Рома так интересуется ее семьей? Ее домом? Но злость не давала делать какие-то выводы. А потому просто сидела на подоконнике и ждала, когда Таня уйдет домой.

Через час зашла медсестра, чтобы сделать перевязку, и только тогда попросила Таню выйти, напомнив что часы посещения есть еще и после обеда. Только тогда Наташа ступила за тонкую чуть видимую черту, там где начинаются тени и воздух зыбкий, словно в час зноя. И в одно мгновение оказалась в другом мире. Наташа еще не научилась правильно возвращаться, поэтому оказалась в поле за несколько десятков метров от места, где Видеор решил сделать привал. Она прекрасно знала куда идти, так как в поле рос только один дуб, чьи ветви словно живая крыша раскинулись, образуя треугольник. Под деревом лесовик и альв развели костер и сейчас Наташа могла видеть тоненькую струйку дыма, которая поднималась ровным столбом в верх и растворялась в облаках.