Точка пересечения

Анатолий благодарил сдержанно, складывал все в чемодан. А Жанна с радостью понимала: не будет разговоров и разборок, которых она так не любила. Анатолий почти никогда не повышал на нее голос, но от его голоса, его поучительного тона веяло таким холодом, что она чувствовала себя провинившимся ребенком, которому хотелось сьежиться в комочек, спрятаться под одеялом, исчезнуть. Взрослый. Вежливый. Спокойный. Умный. Основательный. Рассудительный. Все эти качества, которые нравились ей перед свадьбой, очень быстро потеряли свое очарование и свою притягательность.

Она вспоминала, как они трепались и хохотали с Ланой, секретничали с Лолой, болтали по дороге из ресторана с Гошей. С этим почти незнакомым Гошей, который нес пакет с ее нарядными туфлями, проводил ее до двери и терпеливо ждал, пока она найдет ключ. А по дороге рассказывал какие-то случаи из жизни, анекдоты. И они смеялись. Вот, вот… смеялись. А с Анатолием – нет. Не было у них общих тем, общего смеха, общих слёз, общих воспоминаний. Да, была поездка в Сочи, но о ней Жанна предпочитала не вспоминать.

Пусть едет, в Москву, во Фрязино, куда угодно. А они с Димочкой останутся здесь. Может, им надо расстаться, соскучиться, оценить. На расстоянии это проще. И не нужно искать черную кошку в темной комнате, особенно, если её там нет.

Полет был ночной, а потому решили, что в аэропорт Анатолия отвезет Сёмин личный шофёр. А то иди, найди такси в такое время.

– Дома попрощаетесь, – решил Семён. – Саньке домой от аэропорта совсем недалеко, нечего его гонять.

Посидели на дорожку. В последнюю минуту запихнула Лида зятю в чемодан сухофрукты и орешки, а дыню – огромную и тяжеленную – Анатолий не взял. Под взглядами тещи и тестя он неловко обнял Жанну, клюнул ее в макушку, пообещал звонить и вышел в ночь.

В каком-то любовном романе была фраза: они ещё не расстались, но уже чувствовали, как скучают друг по другу и не представляли, как смогут пережить эту разлуку. Тогда она очень сочувствовала героям, а сейчас тщетно искала у себя внутри нечто подобное. Скука, разлука – какие-то книжные понятия, не имеющие ничего общего с реальностью. А реально то, что кроватка Димочки перекочевала из салона в ее комнату и встала рядом с диваном, который, наконец, в собранном виде стал обычным диваном, на котором удобно устроиться с сыном и читать ему книжки.

Сентябрь пролетел незаметно, радуя теплой погодой. Жанна много гуляла с ребенком, наслаждаясь солнечными деньками. Лида-маленькая позвонила подруге, пригласила приехать вместе с Ланой, познакомиться с Димочкой.

– Приеду, – пообещала Лида. – И заказы твои привезу – все готово. Мой подарок на годик внучку.

– Спасибо, Лидусь. А Ланочка придет?

– Ланочка опять улетела. Москва- Ленинград. Заработалась. Мы ее больше слышим – меньше видим. Уж лучше бы в школе физкультуру преподавала, честное слово.

– Ну, Лидусь, не гневи Бога. Такая дочка – успешная, востребованная. Значит, специалист хороший, раз зовут. Гордиться надо. Да и работа – это ж тебе не на одном месте сидеть, в четырех стенах, как Жанна моя. В общем, жду, приезжай – поболтаем.

Посидели очень душевно и тепло.

Лида-маленькая и Жанна благодарили за подарки, но свитерок оказался как раз впору, и Лида тут же вернула его в сумку:

– Не пойдет, к зиме мал будет. Надо исправить. Не рассчитала что-то, да и не мудрено – малыш крупный, рослый.

– В папу, – улыбнулась Лида-маленькая.

– Да, совсем другие дети пошли, ранние. Как я Жанну помню в таком возрасте. Все в коляске сидела. Скоро день рождения у наших девчонок.

Жанна ушла укладывать сына спать, а Лиды не могли наговориться – вспоминали прежние квартиры, соседей, общих знакомых.

– Помнишь Голынских? Через дорогу от нас жили?

– Да, конечно, их Лариса с Жанной в музыкалку бегала.

– Да, так они уже два года, как в Канаде. Лариса замуж вышла за зубного врача, красавца. Двойню родила. А какая девочка была неинтересная.

– Помню-помню. А у Урицких что?

– Они все там же, а сын их уехал в Израиль, уже пару лет назад.

В разговоре выяснилось, что с их улиц уехали многие – Израиль, Штаты, Канада.

– А Наталку помнишь? Возле гастронома жили, муж украинец.

– Да, конечно, Василь.

– Так их дочка танцовщица, в Риме живёт, осталась там. Вроде даже замуж вышла. А старше наших на пару лет.

В итоге пришли к тому, что меняется город, уезжают люди.

– А ты говоришь – Москва, Ленинград. Это нормально ещё, в одной стране живёте, Лидусь, грех жаловаться.

– Да не жалуюсь я, подруга. – Лида-большая вздохнула и положила к себе на тарелку ещё кусочек капустного пирога. – Просто хочется уже, чтобы тоже остепенилась, семью построила, деток родила. Смотри, Димочка какой красавчик – крупный, развитый. А папа где?

– В Москву уехал, – Лида-маленькая оглянулась на дверь и понизила голос:

– А мы детей не отпустили, нечего Жанне там с ребенком во Фрязино делать. В холода эти. Свекровь ей не родня, хоть и помогла с Димочкой, спасибо ей. Теперь наша очередь.

– Жанна сама не захотела или вы настояли?