Точка выброски

На его слова ответил ненавидящий взгляд врага. Араб оскалил зубы и что-то пробормотал. Слова тоже были явно недружественного содержания.

— Ну, вставай, пошли! — развязывая ноги боевика, прикрикнул Батяня. — Раз уж ты собрался идти, то так и быть, двинешься на своих двоих. Тем более что с транспортом возникли проблемы.

Однако пленник продолжал лежать на песке, никак не реагируя на действия майора, пытающегося поднять его на ноги.

— Не хочешь идти? Ладно, будем говорить здесь! — разозлился Батяня. Но все его попытки заговорить с валяющимся на песке боевиком не давали результата. Бандит отворачивался от него, не понимая или делая вид, что не понимает по-английски.

Тот же результат был и при попытке завести разговор на немецком языке. Смотрящий в сторону главарь боевиков продолжал игнорировать задаваемые вопросы.

— Таджикского языка ты тоже, конечно, не знаешь! Другими не владею, так что теперь иначе попробую с тобой договориться! — сказал Лавров. Но передернутый затвор автомата и ствол, приставленный к виску головореза, не дали ощутимого эффекта. Единственным результатом этого стало то, что боевик презрительно взглянул на майора, сплюнул на горячий песок и процедил несколько арабских фраз. Дальнейшие действия майора тоже ничего, кроме этих самых фраз — то ли молитв, то ли ругательств — не дали.

— Ладно, убийца! Придется тебя на себе нести, раз никакого транспорта больше нет, — сказал Батяня. — Достал ты меня за последнее время — сил нет.

Он снова связал бандиту ноги и, взвалив его на плечи, понес в лагерь. Всю дорогу до лагеря араб не сказал ни слова. В лагере уже темнело. Свою живую ношу майор сбросил на землю неподалеку от места, где едва дымились остатки сгоревшего домика.

— Как это ни печально, скорее всего, здесь и жили наши археологи! — Батяня подошел к фундаменту домика, возле которого лежало несколько обуглившихся до костей трупов, опознать которые было совершенно невозможно. — Эх, ребятки, ребятки… А ведь так хорошо вы нас встретили, так здорово мы здесь посидели. А вот поблагодарить вас не довелось, и помочь вам мы не смогли.

«Кто из вас — бандит, а кто — археолог, уже не разобрать. Взрыв и вспышку мы видели и слышали за пару километров отсюда — только семидесятиградусный продукт мог так гореть!» — подумал Батяня, доставая из кармана сигареты. Закурив, майор вернулся к лежащему на песке боевику.

— Курить будешь? — спросил он. Боевик неподвижно лежал на боку, глядя куда-то вдаль. Время от времени он негромко повторял одни и те же слова.

— Некурящий, значит. Ясно, — Батяня уселся на корточки перед упрямым бандитом.

— Вот смотрю я на тебя и думаю — как такой маленький гаденыш смог столько пакостей наделать! — Батяне было понятно, что его враг, скорее всего, не понимает русского языка, однако ему хотелось выговориться, поговорив хотя бы с самим собой.

— Сбил ракетой самолет со всем экипажем. Бойцов моих — всех до одного — перестрелял. Серега… — Батяня замолчал, его переполняли горькие чувства. — Серега Катаев тоже из-за тебя погиб. Археологи… — майор обернулся, посмотрев на дым, который продолжал куриться над фундаментом сгоревшего домика.

— Археологи ни в чем не были виноваты! Как и все местные рабочие! — Майор подумал, что до утра нужно будет собрать и закопать все трупы. Иначе днем, на жаре, с ними станут происходить весьма неприятные изменения.

— Начальница экспедиции так и не вернулась в лагерь. Небось и здесь тоже без тебя не обошлось? — Боевик молчал. Батяня повысил голос: — Говори, подонок, что вы сделали с мадам?

Услышав слово «мадам», боевик слегка пошевелился и посмотрел на майора. Затем на его губах снова появилась презрительная улыбка. Сплюнув на песок, он опять что-то проговорил по-арабски.

— Ясно! Ну, гад! Сейчас я тебя точно кончать буду! — Батяня снова схватился за автомат. И неожиданно услышал за спиной громкий скрип. Реакция у майора, как всегда, была на уровне, и в следующее мгновение он уже лежал на песке, наведя прицел автомата на источник раздавшегося звука. Скрип раздался со стороны сгоревшего домика.

«Странно, — подумал Лавров. — Чему тут скрипеть-то?» Однако в следующие секунды оказалось, что все не так просто. С удивлением он увидел, как в заваленном обломками люке, не сразу и с трудом откинувшемся над фундаментом, показалась чья-то фигура. В сгустившихся сумерках лица двух людей, вылезших из обнаружившегося под домиком погреба, разглядеть было трудно. Но Андрей Лавров уже сообразил, кто эти двое, уцелевшие в прогремевшей недавно кровавой мясорубке.

— И не надоело вам там сидеть, в этом погребе? — громко спросил майор по-русски.

Фигуры вздрогнули и замерли на месте. Затем дернулись назад, в сторону погреба. Первым пришел в себя Богдан.

— Это ты, Андрей? А почему я тебя не вижу?

— Ну, я, — ответил Лавров. — А ты присмотрись!

Археологи увидели подымающегося с песка человека с автоматом.

— Скажи, Андрей, все точно уже закончилось? — Голос Алеся слегка дрожал.