Толкач

Ян нахмурился. Нет, даже не одиннадцать — вблизи это хорошо видно. Вполне возможно, даже не десять. Ей могло быть едва ли не восемь.

А не рановато ли восемь? Он задумался над этим с присущей ему осторожностью, и снова осмотрелся в поисках любопытствующих глаз, но ничего не заметил.

— Меня зовут Ян. А тебя?

— Нет. Не имя. Кто ты такой?

— Ты спрашиваешь, чем я занимаюсь?

— Ага.

— Я толкач.

Она поразмыслила над ответом, потом улыбнулась. Зубки у нее теснились на маленькой челюсти.

— Ты сбываешь таблетки?[1]

Ян рассмеялся.

— Неплохо, совсем неплохо, — заметил он. — Наверное, ты много читаешь.

Она не ответила, но слова Яна ей, несомненно, понравились.

— Нет, — пояснил он. — Такие толкачи были раньше. Я другой толкач. Но ведь ты сама это знала, верно?

Когда он улыбнулся, она не выдержала и захихикала. Как и многие маленькие девочки, она неосознанно проделывала ручками разные движения. Наверняка она отлично сознает, какая она симпатичная, подумал он, только не проявляет открыто запретный пока эротизм. Зрелое семя, из которого вот-вот пробьется росток сексуальности. А ее тело — костлявый набросок, каркас для будущей женщины.

— Сколько тебе лет?

— Это секрет. Что случилось с твоим носом?

— Я сломал его давным-давно. Спорим, что тебе двенадцать?

Она хихикнула, потом кивнула. Значит, одиннадцать. И только-только исполнилось.

— Хочешь сладкую плитку? — Он полез в карман и вытащил бумажный пакетик в розовую и белую полоску.

Она решительно затрясла головой.

— Мама не велит мне брать сладости у незнакомцев.

— Но мы же не незнакомцы. Я Ян, толкач.

Она задумалась. Пока она колебалась, он сунул пальцы в пакетик, выудил кусочек шоколада, до непристойности толстый и липкий, и откусил кусочек, заставляя себя жевать. Он терпеть не мог сладостей.

— Ладно, — решилась она и протянула руку к пакетику. Он тут же отдернул его, и она посмотрела на него с невинным удивлением.

— Знаешь, мне только что пришло в голову, что я не знаю твоего имени, — пояснил он. — Получается, что мы все-таки незнакомцы.

Заметив, как он подмигнул, она тут же подхватила игру. Он долго тренировался так подмигивать, на сей раз получилось неплохо.

— Меня зовут Рейджент. Рейджент Шайнингстар Смит[2].

— Уж больно причудливое имя, — заметил он, подумав о том, как изменились имена. — Для очень симпатичной девочки. — Он помолчал и склонил голову набок. — Нет. Неправильно. Ты Рейджент… Старр. С двумя «р». Капитан Рейджент Старр из Звездного Патруля.

Секунду она колебалась, и он встревожился. Правильно ли он ее оценил? А вдруг она на самом деле мисс Рейджент Трусохвостик Красотка или миссис Рейджент Материнство. Но для этого у нее под ногтями слишком много грязи.

Она нацелила на него вытянутый палец и шевельнула вперед-назад оттопыренным вверх большим пальцем.

— Пах!

Он приложил руку к сердцу и повалился на бок, а она залилась смехом, впрочем, не сводя с него оружия.

— Выкладывай лучше шоколадку, а то застрелю тебя снова.

* * *

Темнело. На площадке стало не так многолюдно. Она сидела рядом с ним на скамейке, болтая не достающими до земли ногами.

Она вырастет настоящей красавицей — он ясно видел это по ее лицу. А тело… заранее не скажешь.

Впрочем, это его совершенно не заботило.

Она была одета непонятно во что — тряпочка там, полоска здесь, кое-где потертое и без малейшего уважения к его понятиям о приличности. На многих детях вообще ничего не было, что его здорово шокировало после возвращения. Сейчас-то он уже почти привык, но все же считал, что ее родители поступили опрометчиво. Неужели они действительно считают мир настолько безопасным местом, что отпускают одиннадцатилетнюю девочку расхаживать в общественном месте практически голой.

Он сидел, краем уха слушая ее болтовню о приятелях и приятельницах — кого она терпеть не может, а кого, одного или двоих, просто обожает.

В нужных местах он вставлял «угу» или похмыкивал.

Она симпатичная, спору нет. Дети такого возраста могут быть очень милыми, и в то же время ядовитыми не хуже гремучей змеи. Она умела казаться милой, но лишь на поверхности. А вот под поверхностью… ее заботила лишь она сама. И дружелюбие ее — вещь переходящая, легко проявляется, но с той же легкостью забывается.

А почему бы и нет? Она молода. И для нее такое поведение совершенно нормально.

Но осмелится ли он ее коснуться?

Безумная мысль. Как и вся его затея. Такое срабатывает очень редко. И с какой стати получится именно с ней? Он уже ощутил тяжесть поражения.

— Ты в порядке?

— Что? Я? Да, конечно в порядке. Слушай, а мама о тебе не будет беспокоиться?

— Ерунда, я могу не идти домой еще хоть несколько часов.

На мгновение она показалась ему такой взрослой, что он едва не поверил в это вранье.

— Знаешь, я устал здесь сидеть. Да и сладости кончились. Он посмотрел на ее лицо. Да, шоколаду не повезло — она попросту размазала почти весь вокруг рта, лишь кое-где небрежно стерев размазню рукой. — А что там такое?

Она обернулась.

— Там? Бассейн.

— Не пойти ли нам туда? Я расскажу тебе одну сказку.

* * *