Толкиен. Мир чудотворца

Особого внимания в этой главе заслуживает повесть «Хоббит». Написана она для детей, и в ней воссоздана поистине волшебная атмосфера, достойная самых лучших сказок, хотя «ужасному» находится место и здесь, иначе Толкиен не был бы Толкиеном. Так, в этой повести он посвящает несколько страниц самым ненавистным ему страшилищам — паукам, с которыми Бильбо выдерживает долгую и упорную схватку:

«Бильбо скакал по поляне и размахивал Жалом [эльфийским мечом], а сотни злющих пауков пялили на него глаза со всех сторон… И тут вдруг пауки отстали и разочарованно поплелись назад, в свою мрачную колонию».

Там же, в «Хоббите», Толкиен описывает, правда, не так подробно, троллей, готовых слопать гномов, спутников Бильбо. Тролли — так называемые промежуточные созданья, нечто среднее между каменными истуканами и человекообразными существами; к тому же, они людоеды, а по натуре — сущие звери.

Но куда более страшны волки, сбежавшиеся на поляну, где остановились путники во главе с Гэндальфом, и вынудившие их забраться на деревья в поисках спасения. На самом же деле «это были дикие варги (так называли злобных волков, живших на окраине Диких земель)», и придумал их Толкиен затем, чтобы попугать не только своих героев, но и юных читателей: варги говорят на ужасном наречии и служат подручными у орков, которые разъезжают на них верхом.

В трудную минуту на выручку гномам и Бильбо прилетают орлы. Но, как ни странно, здесь Толкиен не очень–то лестно отзывается об орлах вообще:

«Орлы — не из добрых птиц. Некоторые из них трусливы и жестоки. Но орлы из древнего племени с Северных гор были крупными птицами, гордыми, могучими и благородными».

Как нередко бывает у Толкиена, северная, то есть нордическая, кровь служит залогом величайшей добродетели, и не только у орлов. Посему именно северные орлы выручают незадачливых путешественников из переделки и сокрушают орков, которым не достать до их гнездовий, — слишком высоко. Как говорится, долг платежом красен, тем более что дальше мы узнаем, что «Гэндальф, который часто бродил в горах, однажды оказал орлам услугу и залечил рану их повелителя».

Но самое необыкновенное существо в «Хоббите» — Беорн.

«Он — оборотень, он меняет свою шкуру, становится то огромным черным медведем, то громадным черноволосым человеком с большими руками и пышной бородой».

Есть у этого оборотня и другие милые привычки:

«Он держит коров и лошадей, таких же замечательных, как сам. Они на него работают и с ним разговаривают. Он их не режет и не ест, и на других зверей не охотится».

Как и Берен, Беорн — вегетарианец. Этот удивительный суровый герой принадлежит к числу, пожалуй, самых фантастических персонажей Толкиена. Однако не он один очеловечен в повести:

«Собаки умели по желанию вставать на задние лапы и носить предметы в передних… Одна из них [овечек] несла белую скатерть… у других на широких спинах стояли подносы с мисками, тарелками, ножами и деревянными ложками… Пони вкатили в холл круглые, как барабаны, чурбаки…»

При всем том никто в этом своеобразном «Диснейленде» не похож на нас — людей.

Однако путешественникам пора в дорогу, и вскоре они встречают стремительного оленя и пробуют подстрелить его из лука. Но олень, вернее олени, появляются не случайно — и дальше мы читаем:

«Если бы они [гномы с Бильбо] больше знали об этих местах и поразмыслили над тем, что могла означать охота и появление белых оленей, они бы сообразили, что уже подходят к восточному краю леса…»

А так лесная тропа казалась им бесконечной.

Что же касается встречи Бильбо с драконом, тут, сказать по правде, нет ничего особенно примечательного. И тем не менее:

«Огромный красновато–золотистый дракон крепко спал… Под брюхом, лапами и свернутым толстым хвостом на полу лежали груды драгоценностей, обработанное золото, золото в слитках, камни, серебро, на все это падали багровые отсветы, как кровавые пятна… Бильбо… всерьез не представлял себе всего их великолепия, очарования, сверкания и притяжения».

Про сокровища помимо того сказано, что дракон знает их все наперечет, до последней золотой крупицы. Ну а зовут дракона Смауг (от старинного немецкого глагола «скользить»), к тому же в болтливости он ничуть не уступает Глаурунгу. Ему в радость потолковать с Бильбо «по душам» и узнать хоббита поближе:

«Ну же, вот! Я тебя чую и слышу, как ты дышишь. Иди сюда, выбирай, здесь всего много!»

Толкиен даже выставляет Смауга в выгодном свете, и кому–то даже жаль его, когда он погибает. Однако Бильбо «был в ужасной опасности поддаться драконовым чарам… Смауг как личность подавлял его…»

В результате их беседа едва не кончилась плохо для Бильбо, но ему удалось совладать с собой и унести ноги. Со Смаугом покончит Бард, отважный человек из близлежащего городка, и к тому же (не случайно) на редкость благородный.

Гномам и Бильбо еще придется столкнуться с варгами и орками в кровавой битве. А последние среди животных, удостоенные серьезного внимания у Толкиена, — птицы. Сперва на сцене появляется старый дрозд, и это, разумеется, символично, что тут же объясняется так: