Только через мой труп

Разговор с громким щелчком оборвался. Ну и ладно. Похоже, Зорка и в самом деле не возвращалась на Мэдисон-авеню. Я напечатал ещё три строчки, но в дверь позвонили. Я побрел открывать. На пороге стоял Рудольф Фабер.

Я согласен, что дом принадлежит Ниро Вулфу, а учтивость прежде всего, но тем не менее пальто свое Фабер повесил сам. Так уж я возлюбил этого субъекта. Я пропустил его вперед в кабинет, чтобы не поворачиваться к нему спиной, и неандерталец уселся в кресло, не дожидаясь приглашения. Еще в прихожей я предупредил, что до одиннадцати мистер Вулф не принимает, но, сев за стол, тем не менее позвонил Вулфу в оранжерею.

Когда недовольный голос Вулфа ворвался в мое ухо, я сказал:

- Пришел мистер Рудольф Фабер.

- Вот как? Что ему надо?

- Увидеться с вами. Говорит, что подождет.

- Сомневаюсь, что смогу поговорить с ним до обеда.

- Я ему так и сказал.

- Так. Одну минуту. - Молчание. - Поднимайся сюда. А ещё лучше позвони мистеру Грину. Прежде, чем уйти, предложи ему хорошую книгу для чтения и понаблюдай, что случится.

- По-настоящему хорошую книгу? Без шуток?

- Лучшую, какую только найдешь.

Я повесил трубку и развернулся на стуле лицом к гостю.

- Я нужен мистеру Вулфу наверху и он просит меня дать вам хорошую книгу, чтобы вы без меня не скучали.

Я подошел к книжным полкам, снял "Объединенную Югославию" и протянул Фаберу.

- Думаю, что вы от неё не оторветесь, тем более...

Фабер встал, швырнул книгу на пол и зашагал к двери. Я в три прыжка преградил ему путь и грозно проревел:

- Поднимите!

Я, конечно, понимал, что это ребячество, но уж больно у меня руки чесались вмазать ему по холеной надменной физиономии, да и просто поучить хорошим манерам такого наглеца не мешало бы. Кстати, я оставил ему лазейку для отступления, повторив, чтобы он поднял книгу, но он продолжал переть на меня, как носорог, словно рассчитывал, что я растаю и обернусь морской пеной.

Я спокойно предупредил:

- Смотрите, он уже летит, - и резко выбросил вперед правый кулак. В подбородок я метить не стал по двум причинам: во-первых, оный у Фабера отсутствовал, а во-вторых, мне не улыбалось оплачивать его больничные счета. Так что удар пришелся в левую скулу.

Дверь, открывающаяся из кабинета в гостиную, чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Фреда Даркина.

- Эй, помочь не надо?

- Зайди, Фред. Как он тебе?

Фред подошел поближе и склонился над распростертым на ковре Фабером.

- Черт побери! Сколько же раз ты ему врезал?

- Один.

- Дьявольщина! И ты носишь фамилию Гудвин? Мне и раньше порой казалось... Твоя мать никогда не жила в Ирландии?

- Катись к чертям. Лучше отойди и не мешай - видишь, человек приходит в себя.

Фабер поднимался по частям. Сначала оперся на руки, потом встал на четвереньки и, наконец, с трудом выпрямился во весь рост. Медленно повернулся и одарил меня таким взглядом, что я не выдержал и посмотрел в сторону. Вот уж не ожидал увидеть такое выражение в глазах человека, которого я только что отправил в нокаут. Разумеется, первым моим порывом было потребовать от него, чтобы он поднял книгу, но я сдержался. Более того, когда Фабер двинулся к двери, я даже отступил на шаг, освобождая ему дорогу, и попросил Фреда, чтобы он проводил его. Затем подобрал книгу, поставил её на место, потер ушибленные костяшки пальцев, несколько раз сжал и разжал кулак, позвонил наверх Вулфу и доложил сводку. В ответ услышал только хрюканье.

Размяв пальцы до рабочего состояния, я снова уселся за машинку, но день, похоже, складывался неудачно для кремеровского отчета. Мало того, что все во мне сопротивлялось необходимости переводить чистую белую бумагу ради того, чтобы обеспечить полицейских интересным чтивом, но меня ещё без конца прерывали телефонные звонки. Позвонил Милтан, чемпион-фехтовальщик. Хотел знать, как обстоят дела, но порадовать его мне было нечем. Позвонил какой-то приезжий из Сент-Луиса, мечтавший поболтать с Вулфом по поводу орхидей - провинциал удостоился аудиенции на следующий день. Звонил Орри Кэтер, который доложил Вулфу, а немного позже и Сол Пензер - в обоих случаях Вулф просил меня не слушать по параллельному аппарату.

Время шло уже к одиннадцати, когда позвонил японский император. Так, во всяком случае, была обставлена церемония звонка. Сначала женский голос попросил к телефону мистера Вулфа, я спросил - кто его спрашивает, и женщина ответила, что мистер Барретт. Я попросил передать мистеру Барретту трубку, а она сказала, чтобы я подождал. Я подождал. Наконец мужской голос произнес, что хочет говорить с мистером Вулфом; я спросил, он ли мистер Барретт, и он отвтеил, что нет, но в свою очередь потребовал, чтобы я подозвал к телефону Вулфа. Я спросил, кто хочет говорить с Вулфом, и он ответил, что мистер Барретт. Тогда я снова попросил подозвать мистера Барретта, и опять услышал, что должен подождать. Так вот мы развлекались. Наконец, когда борьба пошла уже по третьему кругу, я услышал в трубке нечто более определенное - расслабленный вкрадчивый голос:

- Барретт у телефона. Мистер Вулф?

- Дональд Барретт?

- Нет, нет, Джон П.Барретт.