Только через мой труп

- Вздор, не верю, - наконец выпалил Вулф. - Моя дочь бесследно исчезла. У меня нет дочери.

- Вы не видели её с тех пор, как ей исполнилось три года. Верно?

- Да.

- А стоило бы. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. Она очень хорошенькая. - Карла открыла сумочку и порылась в ней. - Я подозревала, что вы мне не поверите, поэтому прихватила с собой один документ. Мне его дала Нийя.

Она протянула ему какую-то бумажку.

- Вы сами вписали сюда свое имя...

Она продолжала что-то говорить, пока Вулф хмуро изучал бумагу, держа её под углом к окну, чтобы лучше падал свет. Медленно и внимательно он прочитал документ и - стиснул челюсти. Не спуская с него глаз, я слушал, что говорит мисс Лофхен. Непредсказуемы все-таки эти черногорки - сперва прячут бумажки в книги, потом извлекают на свет божий свидетельства о рождении; похоже было, что мы уже по уши увязли в их делах.

Вулф дочитал бумагу до конца, осторожно сложил её и упрятал в карман. Мисс Лофхен решительно протянула руку:

- Нет-нет, отдайте документ мне. Я должна вернуть его Нийе. Или вы отнесете его сами?

Вулф посмотрел на неё и пробормотал:

- Пока это ещё ничего не доказывает. Да, документ подлинный, и там стоит моя подпись. Он и впрямь принадлежал моей дочери. Или - принадлежит ей, если она жива. Но, кто может знать - вдруг документ украден?

- С какой стати? - Карла пожала плечами. - Ваши подозрения переходят все разумные границы. Документ украли, провезли через океан сюда и - зачем? Чтобы здесь, в Америке, как-то надавить на вас? Помилуйте, вы, конечно, личность замечательная, но уж не настолько. Нет, документ вовсе не украден. Меня послала к вам та самая девушка, о которой в нем идет речь. Она сама попросила, чтобы я предъявила его вам и рассказала, в чем дело. Поймите же, она попала в беду! - Карла гневно сверкнула глазами. - Неужели у вас каменное сердце? Или вы не понимаете, что впервые увидите свою взрослую дочь уже только в тюрьме?

- Не знаю. Думаю, сердце у меня не каменное. Но я и не простофиля. Когда много лет назад я вернулся в Югославию, чтобы найти ту девочку, я так и не сумел её разыскать. Поэтому мне сейчас трудно судить. Не знаю.

- Но зато ваша Америка её отлично узнает! Дочь Ниро Вулфа - в тюрьме за воровство! Но только она не воровка! Она ничего не украла!

Карла вскочила и, оперевшись на стол обеими руками, наклонилась к Вулфу.

- Пф!

Она снова уселась в кресло и опять сверкнула глазами - на этот раз в мою сторону, видимо, чтобы я усвоил - никаких исключений нет и не будет. Я подмигнул ей, возможно, нарушив тем самым этикет - ведь если гипотеза о её княжеском происхождении была верна, то я мог, в самом лучшем случае, рассчитывать на роль холопа.

Вулф глубоко вздохнул. Повисла тишина - я слышал даже их дыхание. Наконец он пробормотал:

- Нелепость какая-то. Абсурд. Чушь собачья. Может, вы и научились каким-то трюкам, только в жизни есть фокусы почище. Я многих засадил за решетку, хотя и немало кого уберег от тюрьмы. И вот извольте! Арчи, возьми блокнот. Мисс Лофхен, пожалуйста, расскажите мистеру Гудвину подробнее о той беде, в которую попала ваша подруга.

С этими словами Вулф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Она принялась рассказывать, а я записывал. Дело было темное, и мы могли здорово погореть на доверии к неведомо чей дочери. Обе девушки преподавали в школе-студии танцев и фехтования Николы Милтана, расположенной на Восточной Сорок восьмой улице. Клиентура школы была сплошь привилегированная и цены за уроки - соответственные. На работу девушек устроил Дональд Барретт - сын Джона П.Барретта из банкирской фирмы "Барретт и Дерюсси". Уроки танцев проводились в отдельных комнатах. Фехтовальные залы находились этажом выше; их было три - один большой и два поменьше. При них размещались также две раздевалки - мужская и женская - с запирающимися шкафчиками, где клиенты переодевались в защитные костюмы. В школе брал уроки фехтования некто Нэт Дрисколл - Карла произнесла его имя как "Наот" богатый толстяк средних лет. Вчера днем он заявил Николе Милтану, что после урока фехтования, который ему давала Карла Лофхен, он увидел в мужской раздевалке около раскрытого шкафчика другую преподавательницу фехтования, Нийю Тормик, которая, якобы, вешала на место его, Дрисколла, пиджак; по его словам, Нийя затем закрыла дверцу шкафчика и вышла из раздевалки через дверь, ведущую в коридор. Он поспешил проверить свои вещи и убедился, что золотой портсигар и бумажник находятся в целости и сохранности, в тех же карманах, где он их оставил. Однако лишь одевшись, он вспомнил о бриллиантах, которые тоже лежали в кармане, в коробочке из-под пилюль. Коробочка исчезла вместе с камешками. Он тщательно обшарил все карманы, но тщетно. И потребовал, чтобы пропажу немедленно вернули.