Только факты. Интервью с Роулинг (ЛП)

JKR: Волдеморт боится смерти, постыдной смерти. Точнее, он считает, что смерть — сама по себе позорна и унизительна. Он считает смерть позорной человеческой слабостью. Главный его страх — смерть, но как боггарт покажет это? Я точно не знаю. Я размышляла над этим, потому что знала, что вы зададите этот вопрос.

ЕС: Труп?

JKR: Вот и я считаю, что он увидит себя мертвым.

ЕС: Когда стало ясным, что выигрывает именно этот вопрос, я начал получать десятки писем о том, что я не должен задавать его, потому что ответ очевиден. Только вот «очевидный» ответ в них был разным. Некоторые были уверены, что боггарт превратился бы в Дамблдора, некоторые — что в Гарри Поттера, другие были уверены, что правильный ответ — смерть. Тогда еще пара вопросов из той же серии: а что он увидел бы в Зеркале Еиналеж?

JKR: Себя — всемогущего и вечного. Это именно то, чего он хочет.

ЕС: А что увидел бы Дамблдор?

JKR: Я не могу ответить на этот вопрос.

ЕС: А каков боггарт Дамблдора?

JKR: Этого я тоже не могу сказать, но вы сами можете догадаться, внимательно прочитав шестую книгу.

MA: Если бы Гарри посмотрел в Зеркало в конце шестой книги, что он увидел бы?

JKR:

Поверженного, мертвого, побежденного Волдеморта. А вы как думали? Ведь он знает, что ему не будет ни сна, ни покоя, пока он не выполнит свою задачу.

ЕС: Последнее слово седьмой книги все-таки «шрам»?

JKR: Сейчас я в этом не уверена.

MA: Вы что-то меняли в последней главе?

JKR: Нет, пока нет. Но есть пара моментов, которые придется изменить. Ничего принципиального, но я всегда знала, что последнюю главу придется переписывать.

MA: Но основное направление останется прежним?

JKR: Да-да, конечно.

MA: Что вы чувствуете, начиная работать над последней книгой?

JKR: Честно говоря, мне страшновато. 15 лет. Самые долгие отношения в моей взрослой жизни.

MA: Вы уже начали?

JKR: Да. Серьезную работу над книгой я не смогу начать до начала следующего года. Правда, уже сейчас, когда у меня получается, я пишу отдельные сцены и фрагменты. Но вы же знаете, что Маккензи еще совсем крошка, и я собираюсь дать Маккензи то, что я дала Дэвиду, — год как можно реже прерываемого своего времени. А уж потом засяду за работу.

ЕС:

Что побудило людей начать называть Волдеморта «Сами-Знаете-Кто» или «Тот-Кого-Нельзя-Называть»?

JKR: Это уже случалось много раз в истории человечества — вы, конечно, об этом знаете, потому что я не сомневаюсь, что вы много читали, но для тех, кто не знает, скажу, что табу на имя — обычная вещь в некоторых цивилизациях. В Африке есть племена, которые вообще не употребляют имен. Имя человека — часть его самого, и поэтому его называют «сын такого-то» или «брат такого-то», а имя — это то, что можно магически использовать против человека, если оно станет известно. Оно как часть вашей души. Это мощное табу во многих цивилизациях, и об этом упоминается в фольклоре многих народов. Могу привести и более прозаический пример. В 50-х годах в Лондоне орудовала пара гангстеров — Двойняшки Крей. Так говорят, люди никогда не произносили вслух фамилию Крей. Просто старались не упоминать ее. Не хотели говорить о них, потому что их репутация была слишком ужасной и кровавой. Я думаю, что это впечатляющая демонстрация силы — то, что определенный человек заставил всех бояться называть его по имени. Впечатляющая в том смысле, что это показывает, насколько глубокий страх внушает этот человек. Восхищаться тут, естественно, нечем.

ЕС: Я имел в виду, что, может, было какое-то конкретное событие.

JKR: С Волдемортом? Нет, это происходило постепенно. Он убивал, творил зло. В главе «Настоятельная просьба Лорда Волдеморта», в которой он пытается получить работу учителя по защите, уже видно, что он зашел достаточно далеко по долгой дороге темных искусств. К тому времени многие уже предпочитали не упоминать его имя. Со временем его имя не стал произносить никто, кроме Дамблдора и еще нескольких людей, которые выше суеверий.

MA: Говоря о событиях в мире…

JKR: Первая глава?

MA: Да, первая глава и текущие события в мире, особенно события последних четырех лет. Терроризм и тому подобное. Это как-то повлияло на то, что вы писали?