Только герцогу это под силу

— Конечно. Парламент повёл себя мерзко, ещё раз доказывая, что парламентарии отстали от жизни. Раз они, даже, отказались поддержать реформы, касающиеся избирательно процесса…

— Продолжайте травить их радикалами, и они никогда не согласятся на реформу — вставил Саймон.

— И, полагаю, ты поддерживаешь парламентскую реформу.

— Безусловно. Если Англия должна оставаться могущественной, нужно дать право голоса не одной только кучке землевладельцев. У народа должен быть голос.

Луиза была удивлена горячности его тона. Сидмут со своей когортой не поддержал парламентскую реформу. И они, как и король, хотели, чтобы Саймон заставил её заткнуться, женившись на ней.

Она никогда не должна об этом забывать. Ведь по этой причине Саймон здесь, на собрании.

Однако Саймон казался искренним.

— Вы и сами начинаете походить на радикала, сэр.

— Вряд ли. В отличие от Годвина, я намереваюсь работать в рамках существующей системы. Он лишь хочет искоренить её.

Это больше походило на Сидмута.

— Чтобы заменить её лучшим вариантом.

— Наверно. Хотя я сильно сомневаюсь, что шатания Годвина по стране с подстреканиями к бунту, принесут реальные перемены. Это лишь вызовет новую резню, как при Питерлоо, и я знаю, вы не желаете такого.

— Он, право, дело говорит, — вмешалась Регина.

Да, действительно, и это сердило Луизу. Не предполагалось, что Саймон будет олицетворять тут голос разума.

— Но он всё ещё в компании Сидмута, и их основная тактика — вселять в сердца избирателей страх революции.

Саймон пригвоздил её мрачным взглядом.

— Уверяю, ты можешь доверять мне, уступая моему мнению в этом вопросе, дорогая.

— Я доверяю тебе во всем остальном, но не в политических делах. Ты чересчур привержен политике, чтобы доверять тебе на этой арене.

Глаза его недовольно сверкали.

— У вас есть другие кандидаты для обсуждения?

— Ещё два, — сказала Регина. — Уильям Данком и Томас Филден.

Лицо Саймона прояснилось.

— Филден — самый лучший выбор. Поддержите его, и разногласий не будет.

— Как не будут и слушать его, — сказал Луиза. — Всё одно, что иметь зятя миссис Фрай в палате общин. — Она, извиняясь, взглянула на миссис Фрай. — Не обижайтесь.

— Ни в коей мере, милая, — ответила миссис Фрай. — Кроме того, мистер Бакстон подготовил для нас почву, чтобы представить ситуацию палате общин.

— Но какой от этого прок, если они не принимают никаких мер? Как долго наша группа может позволить себе надзирательниц и преподавательниц? И даже если в Ньюгейте стало заметно лучше, есть еще другие тюрьмы, для которых у нас нет средств.

— На это требуется терпение, — произнесла миссис Фрай.

— Которое не является сильной стороной Луизы, — заметила Регина.

Луиза сердито посмотрела на неё.

— Мы три года ждали своего часа. Нам нужна правительственная поддержка, и она нужна сейчас, а не ещё через три года.

— Ньюгейт был тюрьмой в течение сотен лет, дорогая, — сухо произнес Саймон. — Не представляю, что в ближайшее время вдруг станет хуже.

От дерзкого замечания она распушила перышки, и, выпрямившись, высокомерно посмотрела.

— Это в точности слова Сидмута — так он оправдывает пренебрежение к положению тех несчастных женщин.

Глаза Саймона сузились.

— Нет, Сидмут говорит, что они не заслуживают помощи. Я так не говорю. Я единственно обращаю внимание, что в политике всё продвигается медленно.

Довольно.

— Скажи-ка мне, Саймон. Если бы тебе пришлось выбирать — стать премьер-министром или поддержать тюремную реформу — что бы выбрал?

В комнате воцарилась тишина, он огляделся и увидел, что остальные женщины в предвкушении смотрят на него.

Снедаемый тревогой, Саймон поерзал в кресле и обратил взор на Луизу.

— Стать премьер-министром, конечно.

Когда она разозлилась, он решительно произнес:

— Потому что, как премьер-министр, я принесу больше блага, чем, как герцог, болтающийся на задворках политики и проталкивающий тюремную реформу. И иногда большее благо — важнее.

— В истории не была тирана, который не оправдал бы свои поступки такой отговоркой. Ливерпуль воспользовался ею, когда несколько лет назад приостановил Хабеас корпус [42].

— И народ поднял такой шум, что надолго приостановить его не удалось. Именно так вы держите в узде деспотизм в Англии. А не избранием радикалов.

Луиза оглянулась на остальных.

— Полагаю, вы все с ним согласны.

— Я не согласна, — мужественно произнесла миссис Харрис. — Думаю, мистер Годвин превосходно справится с кампанией, которая не перерастёт в насилие и анархию.

— Ах, но мистер Годвин ваш друг, — заметила миссис Фрай. — Вы и подумать не могли другого.

— У вас свои предубеждения, миссис Фрай, — Луиза холодно взглянула на Саймона. — Коими воспользуется в своих интересах мой муж. Он знает, что любой намек на насилие, даже самый отдаленный, заставит квакеров передумать и не поддержать кандидата.

— Я лишь указываю, — отрезал Саймон, — что вы должны тщательно рассмотреть всех трёх кандидатов, прежде чем чаша весов склониться в пользу Годвина. Спросите их, как бы они повели себя в определенных ситуациях. Решите, сколь беспечен Годвин. Если хотите, буду счастлив помочь вам опросить их.