Только голуби летают бесплатно

Все в самолете было так же, как десять дней назад, и немного не так. Теперь Аня знала, что аэропортом за окном управляет Эдуард Каменецкий и что, хотя этот аэропорт государственный, пятьдесят долларов с каждой тонны керосина, заправленной в иностранный самолет, идут в карман Стасу Войнину, а еще пятьдесят – каким-то людям в Кремле. И что генерал Кутятин хотел получить эти сто долларов, и поэтому ему пришлось улететь в Латвию, – ведь Станислав Войнин не мог оставить в живых человека, который посадил его под замок, и не мог позволить себе иметь на руках труп генерала ФСБ, и поэтому официальная версия, ко всеобщему успокоению, гласит, что Кутятин сбежал с деньгами компании.

Самолет начал разбегаться перед взлетом. Из-под редкого снега торчала сухая трава.

– It’s cold in Russia, isn’t it?[4] – спросила спутница Ани, седая леди в клетчатом пиджаке и с лошадиным лицом.

– Too cold,[5] – согласилась Аня.

– It’s nice to return home,[6]

– сказала леди.

Она опознала в Ане соотечественницу.

Самолет оторвался от плит и начал быстро набирать высоту. Его никто не остановил.

– And I tell you, it’s such an inconvenient time to fly! Eight p.m! We’ll get to London after midnight! And it’s damn nuisance, their airports. I’ve never seen such service. I’ve heard they recently reorganized their airports. Perhaps it will help.[7]

– Perhaps.[8]

Аня сомневалась, что реорганизация аэропортов улучшит обслуживание пассажиров. Она внезапно представила себе, как завтра предлагает профессору Мортону тему курсовой: «Причины реорганизации российских аэропортов и ожидаемые финансовые преимущества от этой реорганизации».

Самолет качнулся и снова начал разворачиваться.

– Ladies and Gentlemen! – сказал приятный голос под потолком, – this is captain Morrison speaking. I’m sorry to inform you that we are to land back on the request of Russian customs. There’s no danger whatsoever to aircraft and to its passengers, and the CEO of the airport Mr. Kamenetsky personally expresses his deep regret for the event.[9]

– Gosh! – сказала леди рядом с Аней, – Speaking of bad service! I’ve never heard of anything like this! I’ll sue them![10]

* * *

Мирный аэродром изменился до неузнаваемости. Прямо у конца рулежки самолет поджидали автобусы и ощетинившиеся спецсвязью «Волги». Возле двух кинологов в камуфляже бегали большие серые овчарки. Чуть поодаль на сверкающем снегу стояла красно-желтая «скорая» с синим глазком на макушке.

Самолет остановился, и пограничники кинулись к грузовому люку, как мотыльки к свече. Первые чемоданы посыпались на тележку. Возле чемоданов вертелись собаки.

Пассажиров первого класса вывели по трапу впереди всех. По полю гулял ветер, и Аня, выскочившая из самолета в одном тонком свитере, тут же начала дрожать. У желтенького микроавтобуса Аню взял под локоток человек в серой шинели.

– Госпожа Собинова? – сказал человек, – вам туда.

– What’s the matter with young lady,[11] – агрессивно спросила англичанка.

– We’re just conducting an inquiry about certain pieces of luggage,[12]

– вежливо сказал человек в серой шинели.

Дама с сомнением посмотрела на Аню и отодвинулась подальше.

За желтеньким микроавтобусом стоял удлиненный «БМВ»-семерка. Он был как лоскут ночи на сверкающем снегу.

Когда до машины оставался метр, дверца отворилась, и из нее вышел Стас. Он был в кожаной куртке, накинутой на серую водолазку, и в серых брюках. В вырезе водолазки поблескивала тонкая золотая цепочка, и ветер, гулявший по аэродрому, трепал его русые, коротко подстриженные волосы.

– Ты с ума сошел, – проговорила Аня, – будет международный скандал.

Холодный ветер в поле продувал Аню насквозь. Стас заметил это, снял с себя куртку и накинул на девушку. Они целовались прямо на летном поле, а сверху падал серый подмокший снег, и дворники бронированного «БМВ» яростно скребли по стеклу.

– Кстати, Влад, – сказал Стас, когда они садились в машину, а Анна Семеновна права. Подкинь мусорам на пару орденов.