Только хорошие индейцы

Однако сначала он находит одного из их телят, которая сидит на уроке географии, – девочка, девочка, девочка, не «теленок». И у этой девочки есть отец, которого ты помнишь, а у этого отца есть друг, которого ты тоже помнишь, с того самого дня, когда смотрела вверх на длинный заснеженный склон, а их чудовищные силуэты чернели на фоне неба.

Для них прошло десять лет – почти другая жизнь.

Для тебя это произошло вчера.

Девочка

Ее зовут Денора. Отец девочки говорил, что ее должны были назвать Деборой, так как это имя носила одна из ее покойных теток, но у него всегда был не очень хороший почерк, а потом он улыбался своей фирменной улыбкой, кривя рот в правую сторону, от которой, наверное, падали все девочки в старших классах школы, сто тысяч банок пива тому назад.

Ее отца зовут Гэбриел Кросс Ганз. Он своим выстрелом проделал дыру в твоем позвоночнике, лишил тебя ног.

Сейчас, на уроке географии в восьмом классе Деноры, за шесть дней до индейки в День благодарения, мистер Мэсси говорит, что пока подробности неизвестны, что, возможно, дорожный патруль застрелил того коренного американца у самой резервации, что это необязательно были добровольцы или нацгвардия, несмотря на то что в этом штате их полно и все они надеются быть первыми.

– Коренного американца? – переспрашивает мистера Мэсси Глухарь. – Я думал, это был черноногий.

Глухарь – это хип-хоп прозвище Амоса Охотника-на-Бизонов.

Класс становится на его сторону против мистера Мэсси. Не потому, что их это волнует, а потому, что им нравится изводить белого учителя.

Глухарь Амос – он заслужил свое имя – встает с места и кричит: так ли уж сильно отличаются патрульные полицейские от идиотов с ружьями? На что Кристина, или кто там сидит у окна, возражает: тот убитый индеец, которого никто в резервации толком и не помнит, убил свою жену, вырвал из ее чрева младенца и выдернул у нее все зубы. Какая разница, кто его за это застрелил? В итоге раздается все больше других громких голосов, и встают другие ребята, а некоторые из них уже плачут, огорченные этой трагедией, и, наверное, сегодня не будет никакой географии.

Денора листает свою тетрадь на пружинках, находит чистую страницу и задумывается, действительно ли она помнит того застреленного черноногого. Конечно, она помнит его имя. Его имя было шуткой, только шутку эту могли понять лишь его почившие родители, которые, вероятно, случайно услышали это имя на уроке истории[25]. Но трудно подшучивать над тем, что она реально помнит, отделив от того, что ей говорили раз двадцать или тридцать.

Правда, у нее сохранилось какое-то смутное воспоминание о ее отце и Кассиди, как он теперь просит его называть, несмотря на то что это девчачье имя. В субботу перед рассветом они прошли через гостиную, а Денора спала на диване, она совсем малышка, еще даже не ходила в детский сад. У двери стояли двое еще не умерших индейцев: тот, с именем-шуткой, которого только что застрелили возле Шелби, и Рикки Босс, который, она точно знает, умер потому, что его избили около бара в Северной Дакоте. Если только это не был кто-то другой. Но она точно знает, что это было в Северной Дакоте.

В любом случае Денора помнит то раннее утро в гостиной не потому, что это было в субботу перед Днем благодарения, и не потому, что ее настоящий отец и Кассиди разговаривали слишком громко за горячим-горячим кофе. И не потому, что ее разбудил стук в дверь, когда она спала на диване. Ее настоящий отец быстро зашагал к двери, чтобы она не хлопнула, а Кассиди шел за ним следом. Это пришли сонные и невыспавшиеся Рикки Босс и теперь мертвый Льюис, с ружьями, висящими на плечах. Денора помнит обо всем этом десять лет спустя только потому, что когда Рикки Босс отхлебывал свой кофе, а пар поднимался перед его глазами подобно вуали, он смотрел прямо сквозь него на лежащую на диване Денору, будто знал, что должно произойти в тот день, на охоте, и хотел вместо этого просто остаться в доме и допить свой кофе.

Она хотела бы попробовать нарисовать эту сцену. Когда она еще рисовала.

Она увлеклась рисованием два года назад, в шестом классе. Сразу же после посещения музея. Учебный проект всего класса. Не имело значения, что они все рисовали просто в блокнотах на пружинках. Мисс Пиз, она теперь ее тетя, объяснила, что в давние времена такие блокноты служили в качестве гроссбухов.

Денора никогда бы не призналась, но в тот день она поверила мисс Пиз.