Только не для взрослых

Амелин рассказывал, что они хоть и взрослые, но все равно постоянно ждут Ричарда Гира, который увезет их на красном кабриолете в закат. А мой папа был в разы красивее Ричарда Гира.

Прождала я больше часа, но в машине было тепло, играла музыка, и у меня впервые за последние несколько дней появилась надежда.

– Ну Тоня, ну аферистка. – С довольной улыбкой папа забрался в машину. – Втянула же ты меня в приключение.

– Получилось? – Я подалась к нему.

Он усмехнулся. Глаза его блестели, и он был еще весь в том разговоре.

– Знала бы ты, каких нервов мне это стоило.

Нетрудно было догадаться, что не так уж он и недоволен, но я все равно крепко обняла его и поцеловала в щеку.

– Ты самый мужественный, папа. И самый смелый! Не каждый на твоем месте решился бы отправиться в стриптиз-клуб.

Сунув руку в карман, он достал красную салфетку. На ней корявым почерком был написан адрес и телефон.

– И еще. – Он завел машину. – Похоже, ты на верном пути.

– Диана сказала что-то про Костика? – встрепенулась я.

– Она упомянула «семейные дела» Милы, а когда я дал понять, что знаю о сыне, добавила, что на следующей неделе Мила должна с ним «закончить» и освободиться.

– Что это значит?

– Как минимум то, что Костя жив.

Глава 24

Вита

Артём вернулся около трех. Оглушительно шарахнул входной дверью, споткнулся на лестнице, уронил что-то на кухне, выругался, перешел в гостевую с холодной сковородкой картошки и, завалившись прямо в куртке и ботинках на диван, стал есть руками.

– Ну что? – Откинув с ног плед, я выбралась из кресла в углу.

– Вот черт! – Он дернулся, едва не рассыпав картошку. – Ты меня напугала.

В уголке губы, с другой стороны от пирсинга, я заметила бурую ссадину:

– Костров тебя ударил?

– Не. Это Вася, сын его. Да все нормально. Мы друг друга взаимно не перевариваем.

– Как вы поговорили? Все решилось?

– Не-а, – протянул он развязно, и я окончательно поняла, что он пил. – Костров хочет отправить тебя домой, иначе обещает большие неприятности.

– Какие?

– Твоя мама прямым текстом заявила, что я тебя похитил, и Костров сказал, что если ты завтра же не вернешься, то он и пальцем не пошевелит, чтобы что-то уладить, и Карина тоже. В общем, как-то так. Плохо, что тебе еще семнадцать.

– Я сама сбежала! Все знают про это.

– Объяснять бесполезно. Костров в принципе против тебя.

– Но ты же сказал, что можешь найти другого управляющего.

– Я все могу. – Артём шумно отставил сковородку на столик и поднялся. – Только не сейчас. Пойдем спать?

Не дожидаясь ответа, он вышел, чуть пошатываясь, из комнаты и, громко топая, поднялся в маленькую спальню, где было теплее всего.

Я нашла его распластавшимся на кровати прямо в одежде.

– Завтра я им всем устрою. – С закрытыми глазами он послушно позволил снять с себя куртку и ботинки. – Они меня еще плохо знают. Я такой скандал закачу!

– Зачем ты пил?

– Это все Вася. Завел свое «успокойся» да «расслабься»… ну, после того, как у нас с ним стычка произошла. Так получилось.

Собираясь стащить с него свитер, я вдруг остановилась.

– Мне это не нравится.

– Ну извини. – Не открывая глаз, он перехватил мою руку. – Сейчас посплю, и все пройдет.

– Я не об этом. – Я резко встала. – Нам нужно немедленно уезжать.

– В смысле? – Голубые глаза изумленно распахнулись.

– Они специально напоили тебя, чтобы до утра мы никуда не делись.

Я достала из его куртки телефон.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь вызвать такси. Ты же не сядешь за руль.

– Но, Витя, умоляю, – простонал он. – Не нужно никуда ехать. Костров обещал, что до завтра ничего не предпримет. Он дал мне время подумать.

– И ты ему веришь? Моя мама тоже обещала не влезать в наши отношения – и вот результат.

– Нам все равно нечем будет расплатиться за такси.

– У меня есть деньги.

Артём громко и театрально расхохотался.

– Знаешь что? Это может раньше пять тысяч для тебя ничего не стоили, но сейчас они могут нас выручить. Умоляю, давай уедем.

– И куда же мы подадимся?

– Обратно в гостиницу. Переночуем, а завтра решим, что делать.

Неожиданно он очень бодро сел, встряхнул головой прогоняя сон и стал обуваться.

– Уговорила. Война – значит война.

– Я не это имела в виду.

– А я – это.

Все вещи, кроме моего рюкзака, оставили в гараже в «пандоре». Оделись и пошли пешком до шлагбаума. Таксист уже подъехал и ждал нас. Даже хорошо, что я забыла заказать пропуск, чтобы таксист смог заехать на территорию поселка. Мы покинули дом очень тихо.

Снегопад прекратился, но стало намного холоднее. Мороз обжигал лицо, и дышать получалось только через шарф. В небесной черноте проступили белые очертания луны, где-то лаяли собаки. Мы шли от фонаря к фонарю, наблюдая, как растут и уменьшаются наши тени на свежем, искрящемся звездной пылью снегу.

Гул мотора послышался издалека, затем впереди скользнул свет фар.

Не дожидаясь, пока из-за поворота появится машина, Артём подтолкнул меня к ряду невысоких елей, тянущихся вдоль одного из заборов. Перебравшись через сугробы, мы едва успели спрятаться за ними, как мимо проехали две полицейские машины.

Медленно прокатились до дома Артёма и остановились, мигнув красными огнями габаритов.