Только невинные

– Понятно. Продолжайте искать. Задавайте этот вопрос любому, кого мы опрашиваем по делу, и молите Бога о том, чтобы Он ниспослал вам озарение. Что-нибудь по раствору никотина?

Боб поднял руку:

– Да. Известная история – стоит как следует покопаться в Интернете, и можно найти информацию о том, как приготовить его в домашних условиях. Оказывается, это к тому же очень легко. Есть и другие варианты, например достать раствор у кого-то, кто работает в фармакологической компании, где изготавливают никотиновые пластыри, но самый простой выход – сделать его самостоятельно.

– Спасибо, Боб. Ничего святого не осталось, правда? Ладно, ребята, давайте приниматься за работу. Сегодня вечером еще раз соберемся и посмотрим, что удалось сделать. Я еду в Оксфордшир и постараюсь разузнать все возможное о жизни Хьюго. Если будут новости о пропавших девушках – звоните мне немедленно. Интересно, что расскажет мне леди Флетчер о том дне, когда Даника нанесла ей визит.

И о том, почему она ни словом не обмолвилась, что знает ее, добавил про себя Том.

Глава 20

Имоджен спала плохо и проснулась очень рано. Вчера она закончила чтение на описании первой ночи бедной Лоры и Хьюго. Ей хотелось продолжить, но внутренний голос подсказывал, что нужно притормозить, осознать то, что уже прочитано, и двигаться медленнее. Имоджен более чем понимала Лору и ее дилемму и чувствовала ее разочарование и боль, как свои собственные.

Она знала, что все в доме еще спят, поэтому откинулась на подушки и взяла из стопки следующее письмо.

Все еще сентябрь 1998 года

Моя дорогая подруга, сегодня последний день нашего медового месяца. Мы покидаем Позитано через два часа. Хьюго читает газеты, а я сбежала «на пляж». На самом деле это не совсем пляж, просто небольшая каменистая площадка с вырубленными ступеньками, которые ведут к морю. Чтобы добраться на нее, нужно спуститься из отеля в лифте – шахта находится прямо в скале! Уже осень, но солнце тут еще светит вовсю, и я подумала, что могу хотя бы вернуться домой с загаром. Мне все еще хочется убедить окружающих в том, что у меня был прекрасный медовый месяц. Самое грустное, что во многих отношениях он был действительно прекрасным. Хьюго был очарователен: ухаживал за мной, проявлял внимание и выбирал такие места, которые мне бы понравились. Но наша сексуальная жизнь меня разочаровывает, и я никак не могу избавиться от этого ощущения.

Здесь он меня точно не побеспокоит. Он пришел в ужас, когда я сказала, что хочу здесь побыть. Выбрать «общественное место», когда можно наслаждаться солнцем на террасе нашего номера! В этом отеле роскошно абсолютно все, и снобизм Хьюго означает только то, что я смогу спокойно написать тебе письмо. Извини, наверное, это было чересчур стервозное замечание. Но кажется, он и вправду немного сноб.

Ну, как бы там ни было, я собираюсь вернуться к первому дню своего медового месяца и рассказать тебе, как все было. Утром, после той самой ночи, я чувствовала себя ужасно. Но хотя боль от разочарования никуда не делась, я все равно заставила себя встать и одеться.

Мы же были в Венеции, городе любви! La serenissima – «светлейшая».

Для меня это самый романтический город на земле, с великолепными видами, роскошными древними палаццо и величественной площадью Сан-Марко. Место действия самых известных любовных историй и родина самых знаменитых любовников. Город контрастов – здесь достопримечательности, где полно туристов, соседствуют с тихими, узкими улочками, бегущими вдоль каналов и исчезающими за углом. Я знаю, ты никогда не была в Венеции, но, знаешь, тут, если свернуть в сторону и оторваться от шумных толп народа, можно услышать, как из открытых окон (или из-за ставен) доносятся смех, крики или пение; в воздухе сильно пахнет чесноком, травами и томатами – кто-то готовит еду… и все это на фоне сырого, чем-то очень волнующего запаха застоявшейся воды. В этом городе царит постоянная атмосфера веселья. Ты знала, что в Венеции любовник замужней женщины (чичисбей, так он назывался) сопровождал ее – с разрешения мужа! – когда она выходила на люди и даже в церковь!

Здесь всегда прославляли плотскую любовь. И Хьюго привез меня именно сюда. Ведь это что-нибудь да значит?

Должно быть, события первого вечера – это просто недоразумение, думала я. Упадок сил, усталость после свадьбы, после всех приготовлений и путешествия, а может быть, и последствия нашей ссоры. Это могло быть все что угодно, а я еще недостаточно знаю Хьюго и не могу угадать. Но спросить напрямую значило бы, что я его критикую, а мне прекрасно известно, что любая претензия насчет мужских способностей – это прямой путь к катастрофе.