Только никому не говори. Сборник

— А я и не сомневаюсь, — заговорил Морг. — Это Герман Петрович почему-то хмур и сер… О доктор, что это у вас торчит из кармашка?.. Вон, из пиджачного! Никак черный крест? Глядите, ха-ха!

— Ты эти штучки брось, — хмуро заметила Ада, застегивая на шее цепочку. — Фокусник несчастный.

— Это он сейчас к балкону подходил. Ада Алексеевна, а вы нагнулись.

— Продолжаю, — клоун поднял бокал, — и уверен, что молодые наши будут редкостно счастливы…

— Не надо, — перебил Егор, а Алена воскликнула:

— Ой, это легко узнать! Ада Алексеевна, разложите карты.

— Ну, ну, это не шутки, это дело серьезное, требует определенной атмосферы.

— Ада, цыганочка! — взмолился Антоша. — Загадай на меня карту, ну хоть одну, пожалуйста!

— Официант проворовался! — провозгласил Рома. — Курицу украл.

— Антош, намеков не понимаешь? — Клоун ядовито засмеялся. — Нужна определенная атмосфера — деньги на стол!

— Мама и без денег… ну, мам!

Ада обвела жестким взглядом разгоряченные лица.

— Вы же не верите.

— Неверующий человек, как правило, суеверен, — сказал Герман Петрович.

— Я верю, — заявила Алена. — Ведь сбывается?

— А, редко, совпадение, — проронил Морг.

— Нет, внушение, — возразил Роман. — Человек якобы узнает про свое будущее и поступает в соответствии с тем, что узнал.

— Тонко подмечено, — одобрил психиатр, — и очень верно.

— Ада Алексеевна, покажите им класс. Все сбудется!

— Да вынь каждому по карте, чтоб отвязались, — предложил Морг.

— Ладно, вы этого хотели. — Ада достала из тумбочки колоду карт — пестрые роковые фигурки, разноцветные пятна на черном фоне — перетасовала. — Антон. Крестовый туз.

— Крестовый туз, — повторил Антоша с тревожным недоумением в голубых глазах; голубоглазый, светло-русый добрый молодец. — Казенный дом.

— Тюрьма, что ли? — заинтересовался клоун.

— Любой казенный дом, — пояснила гадалка. — Например, Антош, у тебя хлопоты в твоем ресторане. Кто следующий?

— Я! — вызвалась Алена нетерпеливо.

— Предстоит нечаянный интерес.

— Как интересно!

— Гера…

Герман Петрович вздрогнул.

— У тебя пиковый валет — пустота.

— В каком плане?

— Во всех. Пусто. Роман… дама пик.

— Ведьма! — закричал Рома в упоении. — Ну, спасибо, Ада, женюсь!

— На этой не советую — злоба. Ну, Морг, не веришь — держись… Странно, семерка — к слезам. Не подозревала, что ты такой чувствительный.

— Говорю же, вранье. По роду профессии я — «рыжий», лысый, добрый и веселый человек.

— Да ну? Однако гнусная карта идет — сплошь пики. Молодым не буду.

— Ну, мам! — воскликнула Соня в азарте.

— Сонечка, не надо, — быстро сказал Егор.

— Давай рискнем, а? — Она беспечно улыбнулась, готовая к счастью.

— Хорошо, рискнем.

— Напрасно потакаешь, — заметила Ада недовольно. — Вот видишь, я на нее загадала: девятка пик — больная постель. Будем надеяться: простуда… Ну, Егор, ты единственный из всех счастливец — червонная любовь. — Ада вытянула из колоды еще одну карту, взглянула, пробормотав: «Я сегодня в ударе», — и резким движением прекрасных белых рук сгребла разбросанные по столешнице картонки. — Все правильно.

— Мама, что у тебя?

— Что положено.

— А что?

— Счастье, — пояснил клоун. — Дочь пристроена удачно, ремонт окончен. Где только люди таких мастеров находят! Потолок, взгляните, идеальной райской белизны.

Все поглядели наверх.

— Правда, у вас лепнины немного. У меня, к примеру, нимфа смеется и маленькие такие дьяволята за нею, за нею…

Ада вдруг рассмеялась:

— Антон, налей шампанского. Все ужасно, мне все не нравится.

— Да что ты, в самом деле! — воскликнула Соня.

— Не нравится! — Ада залпом осушила бокал. — Не хочу пить за счастье, потому что его нет и не будет.

— Будет!

Соня тоже вспыхнула гневным румянцем; какие у обеих черные очи — глубокие, цыганские… «Она не ребенок!» — подумал Егор с восторгом и страхом; все молчали.

— Не смей так говорить!

— Счастье бывает только на минутку, ты не понимаешь, за все надо платить.

— Заплачу! Пусть минутка — но моя.

— Как вы мне все надоели. Не позволю.

— Ада, что с тобой? — холодно заговорил Герман Петрович. — Что ты не позволишь?

— Ничего не позволю, пока я жива.

Муж пожал плечами, все переглянулись, и тут, к своему собственному изумлению, Егор пошутил (идиотская шуточка эта потом вспоминалась и мучила):

— Что ж, Ада, тогда мне придется тебя убить.

А что касается гаданья, прав оказался Морг. Ничего толком не сбылось, так, незначительные мелочи, вполне согласующиеся с теорией вероятности: у Аленушки нечаянных интересов было более чем достаточно; психиатр заглушал семейную пустоту обширной практикой; однако ведьма не потревожила жизнь журналиста, и никто как будто не видел даже скаредной мужской слезы у клоуна; Антошу и Соню ожидала смерть, а любовь… любовь не ушла — но разве золотоносной, медовой, червонной оказалась она? Свою же карту цыганка никому не показала.

* * *