Только раз бывают в жизни встречи

Теперь, Серкидон, нам будет несложно понять, почему «ягодой жизни» назвал виноград ялтинский климатолог В.Н.Дмитриев160.

О нерассказанном «Кисой». Пожалуй, только байка о необычном цвете «последний вздох Жако» одна и годится для общения с юными прелестницами, да и она куцевата. Одного бедного попугая будет мало.

Вот что сюда можно добавить. В павловскую эпоху отвороты и подкладку военных мундиров красили в розовый цвет с примесью охры. Ткань на сукно – офицерское и солдатское – шла разная, поэтому и оттенки краситель давал разные. Цвет офицерский подкладки назывался – «цветом бедра испуганной нимфы», а солдатской – «цветом ляжки испуганной Машки». Последний, как мне кажется, и есть «неоспоримо розовый». Именно в такой прекрасный цвет и окрашивается наша жизнь, если мы, по совету Атоса, смотрим на неё через бокал шамбертена.

Уверен Серкидон, если Ваша пассия посмотрит на Вас через бокал розового вина, Вы покажетесь ей не серым воробушком, а прекрасным фламинго. Так что уважьте благородные напитки. Не надо относиться к ним враждебно. Что же касается красного сухого вина, это, на мой взгляд, и вовсе лучший напиток, придуманный человечеством за годы цивилизации.

С грустью прощаясь с вином и эротикой, обращу Ваше внимание на вопиющее несоответствие названия и сущности одного редкого цвета. Такое красивое название – туальденоровый. А сам цвет бледно-серый.

Желаю Вам соответствовать своему имени! Не приведи Господь, скажет девушка: «Какое красивое имя – Серкидон, а парень сам туальденоровый.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-29-

Приветствую Вас, Серкидон!

Вчера у меня была масса приключений, событий, впечатлений. Как то: болтал с Дон Жуаном местного розлива, ходил по парку туда-сюда, практически влюбился в кофточку цвета последнего вздоха жако, пикировался с молодым Кисой Воробьяниновым… Ночью он тянул к моему к горлу тощие руки: «Уйди… уйди… уйди с дороги…» Хотел я отбросить от себя его мерзкие клешни и проснулся. Надо же какой придурок!.. Как будто я не ушёл, а до сих пор ему мешаю…

Короче говоря, поутру получился я вялым и совсем не агрессивным. К концу письма, глядишь, разойдусь. Но никаких серьёзных бесед, на всякий случай, сегодня вести не будем, просто поболтаем. Тема разговора такова: о чём можно говорить с девушкой, а о чём лучше умолчать. Сразу скажу, что этим письмом архиважная тема, – что говорить, а что нет – не ограничится.

Продолжим о цветах. Но не о тех, что цветут и пахнут, услаждая взоры ценителей прекрасного, а о тех, которые смиренно притихли в палитре вдохновенного художника и ждут касания его кисти…

Приведу многоцветное четверостишие Сергея Владимировича Михалкова:

Мы гуляли по Неглинной,

Заходили на бульвар,

Нам купили синий-синий,

Презелёный красный шар.

Не будем разбираться какого цвета был шар на самом деле, просто обращу Ваше внимание, мой любознательный собрат по полу, что в перечислении детского писателя – три цвета, которыми, как правило, оперирует обычной мужчина из толпы. Остальные цвета, а тем более оттенки, для него, охломона, считай, не существуют. Но, как нами уже отмечено, такая беда не у всех. В произведениях Бунина дотошные исследователи насчитали более ста пятидесяти цветов и оттенков. И Вы, Серкидон, показав знание редких по названию цветов, можете заинтересовать девушку. Вы можете стать для неё не просто белой вороной, а вороной ослепительного белого цвета.

Но только: чувство меры и такта да не покинет Вас!

Не наговорите лишнего. Вот, к примеру, «цвет влюблённой жабы» в застольной беседе упоминать не следует. Пусть она сто раз влюблённая, но жаба она и есть жаба. Подобные же претензии и к «цвету лягушки в обмороке», и к «цвету испуганной мыши». Тем более к «цвету паука, замышляющего преступление». О последнем: таким ужасом с участием злобного арахнида барышню можно и до обморока довести. Упадёт в обмороке – и что вы будете делать? Это в бесхитростные Средние века дамы в обморок не падали, поскольку не знали, как это делается, не ведали, что это такое. Но потом литераторы придумали эту новую дамскую штучку, подробно её описали, и дамы стали падать в обморок самым натуральным образом.

Далее решительно бракуем все пюсовые цвета, поскольку «puce» в переводе с французского – блоха. Там три цвета: «мечтательная блоха», «раздавленная блоха» (ах!), «блоха, упавшая в обморок». Вся блошиная линейка для романтических бесед не годится. Это в семнадцатом веке озорная девушка могла сказать своему робкому воздыхателю: «Ой! Как больно блоха за грудь укусила! Хочешь глянуть?..» Нынешняя просвещённая красотка, затронь Вы в разговоре пюсовые цвета, может отпарировать так: «Слушай, а о вшах ты ничего не знаешь?… Очень жаль. Педикулёз – моя любимая тема для застольного разговора».

Так же не стоит упоминать «цвет иудина дерева». Возникшие ассоциации могут привести собеседницу к вопросу: «А не предаст ли меня этот парень при первом удобном случае?»