Только ты одна

Лера снова расстроилась. Пошла в ванную, влезла под душ и поревела вволю. Вернувшись в спальню, она скинула халат и взглянула на свое отражение в большом зеркале: ну да, все так и есть – нескладная фигура, ноги буквой «икс», складки жира на боках, а на лицо лучше вообще не смотреть. Действительно, во что она превратилась? Двадцать лет назад она была легкая, как перышко, все косточки наперечет… Лера улеглась в постель, накрылась с головой одеялом и снова заплакала, ощутив мучительный приступ горя, обиды и злости. Совершенно забыв про сына, спящего в соседней комнате, Лера рыдала в голос: «На что я потратила свою жизнь?! На что-о…»

– Мам, не надо!

Прибежавший Федя обнял ее, и Лера вздрогнула от неожиданности.

– Зайца, не плачь! Пожалуйста!

Лера тут же села, вытерла зареванное лицо и тоже обняла сына:

– Не буду, не буду. Прости меня, Медвежонок.

Лера ненавидела свое имя: Элеонора Зайцева, просто кошмар. Да еще Михайловна. Когда они с Юркой собрались пожениться, друзья подначивали: а вы возьмите двойную фамилию: Волковы-Зайцевы – это ж прямо басня Крылова. И даже дали Лере с Юрой общее прозвище «Ну, погоди!». Юрка нисколько на волка не был похож, а вот Лера – вылитый мультяшный заяц. Это был ее коронный номер на Новый год: нацепить ушки и спеть тонким заячьим голоском: «О, соле мио!» – все так и рыдали от смеха. Вслед за друзьями муж и сын тоже стали звать Леру Зайцем. Сам Федя был Медвежонком, хотя Юра и посмеивался: «Разве это Медвежонок? Худоба одна». Они с отцом устраивали шуточные драки подушками, и Федя в пылу сражения кричал: «Я сильный, сильный! Но легкий». Внешне Федя мало напоминал Винни-Пуха, скорее был похож на Тигру с его прыгучестью, но в характере мальчика и правда было что-то основательное и упорное: маленький мужичок, как говаривал его дед. А маму, сколько ни поправляли родители, Федя упорно называл Зайца: «Как вы не понимаете? Заяц – это мальчик, а девочка – Зайца!» Все Федино детство они играли в Зайцу и Медвежонка, а теперь целый Медведь вырос, но по-прежнему не мог видеть, как мама плакала. Вот и сейчас у него самого выступили слезы:

– И зачем я только сказал тебе… А теперь вон что вышло…

– Правильно сказал. А я-то все думала, чего он на меня так взъелся? Теперь хоть понятно. Я не буду больше плакать. Просто вспомнилось прошлое: как поженились, как ты родился. Разное вспомнилось.

Лера нежно погладила сына по голове, по щеке, потом поцеловала:

– Не переживай. Я справлюсь. Я сильная.

– Мам, ты… Ты Валечку вспомнила, да? – тихо спросил Федя, глядя на мать с состраданием.

– Да, – так же тихо ответила Лера и еще раз поцеловала сына: – Не бойся, все будет хорошо. Мы не пропадем.

– Да никогда! Я не дам тебе пропасть. Ты же самая лучшая в мире Зайца.

– Медвежонок… Что бы я без тебя делала?..

Глава 2

Волки и Зайцы

А нам все равно, а нам все равно,

Станем мы храбрей и отважней льва…Песня про зайцев из кинофильма «Бриллиантовая рука»

Лера собрала свои вещи, которых оказалось неожиданно мало: все уместилось в чемодан, рюкзак и пару больших синих мешков для мусора. Она никогда не была барахольщицей – с трудом отыскав наряд на свой нестандартный размер и рост, она ходила в нем, пока не развалится, в отличие от мужа, шкаф которого ломился от костюмов, рубашек, джинсов и свитеров, а уж галстуков вообще была целая коллекция. Лера подумала, что большая часть коллекции подарена ею: за двадцать с лишним лет штук сорок, поди, набралось – дарила и на день рождения, и на Новый год и на 23 февраля. Вот этот первый! Смешной, сейчас такие не носят. А этот она купила в Германии – во время единственной ее зарубежной поездки с мужем. Федю они тогда оставили на бабушек и пережили что-то вроде второго медового месяца. Впрочем, в этом меде было слишком много дегтя. Лера прошлась по комнатам: не забыла ли чего? Подумав, взяла еще два комплекта постельного белья и несколько полотенец, забрала из холодильника запеченную свинину в фольге, йогурты и кочанный салат с огурцами. Да, еще где-то была гречка…

Федя грустно следил за ее сборами:

– Мам, ты хорошо подумала? Может, все-таки не надо отсюда уезжать? Если вы будете разводиться, то тебе половина всего имущества принадлежит!

– Федя, я в курсе. Потом разберемся с имуществом. Ну что? Как там такси? Я готова. Ах, да!

Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила на стол. Рядом легла связка ключей.

– Всё, пошли.

Федор только вздохнул. Достал из кармана свои ключи и кинул к материнским.

– Федь, но тебе не обязательно так поступать, – всполошилась Лера. – Отец всегда остается отцом. Это я ему не нужна, а ты…

– Раз ты ему не нужна – он мне не нужен. Идем.

Лера пошла было к двери, но вдруг вернулась – на столе стояла ее любимая чашка с зайцем, когда-то – сто лет назад! – подаренная мужем. Лера взяла чашку и со всего маху бросила на пол. Чашка разбилась.