Только вперед

— Замойскому, — поправил седой мастер.

— Ну, все равно, Замойскому. Ему, чтобы всеми секретами нашего ремесла овладеть, долгие годы требовались. А теперь ты ему секрет на блюдечке преподносишь. Да и вообще — никаких секретов уже нет! Пользуйся, кто хочет. Да получше пользуйся, побольше стали стране давай!

Дальше Леонид не слушал. Расплатившись с сердитой официанткой, он вышел из кафе. Настроение его резко изменилось: разговор сталеваров ободрил его.

«А что? — весело подумал Леонид. — Вот возьму подойду к Важдаеву и скажу: «Научи, друг, меня своему баттерфляю!»

Кочетов поехал в гостиницу, осмотрел свой номер — большой, с телефоном, ванной, толстым мягким ковром на полу и плотной шторой на трехстворчатом окне.

Леонид никогда еще не останавливался в гостиницах. Номер понравился ему. Он распахнул форточку (в номере было душновато), потом открыл желтый чемодан, с которым бродил весь день по Москве, вынул из него другой — совсем маленький — черный чемоданчик и поехал в бассейн.

В черном чемоданчике лежали только плавки, шапочка, полотенце да мыло с мочалкой. Раздеваясь, Леонид попытался осторожно расспросить пловцов и тренеров о своем будущем сопернике — киевском динамовце Викторе Важдаеве.

— Парень ничего! — сказал ему один тренер. — Но характер — ого! Не человек — тигр!

Кочетов не стал уточнять, чем Виктор напоминает тигра, и обратился к другому соседу.

— Парень ничего! — повторил тот. — Но характер — ого! Не человек — бомба!

В том, что характер у Важдаева действительно не шелковый, Леонид убедился очень скоро.

— А, Фома неверный! — громко приветствовал его Важдаев, как только Кочетов спустился к воде. — Вынимай секундомер! Сейчас уверишься, что дважды два четыре, Волга впадает в Каспийское море, а 1 минута 10,8 секунды есть 1 минута 10,8 секунды.

Леонид кисло улыбнулся и стал возле стартовой тумбочки. Он еще днем перестал сомневаться в правильности своего секундомера. Важдаев снова проплыл дистанцию и показал то же время — 1 минута 10,8 секунды. Пловцы и тренеры, как по команде, посмотрели на Кочетова и дружно засмеялись.

— Все правильно! — сказал Леонид. — Молодец!

— Запишите, Михаил Петрович! — весело крикнул своему тренеру Важдаев. — Запишите: рекордсмен Советского Союза Леонид Кочетов изволил сказать, что я молодец!

Все снова засмеялись.

«Въедливый парень! — нахмурился Леонид. — Откуда он уже узнал, кто я? Вот и попроси такого раскрыть «секрет». Он еще вслух поиздевается!»

Настроение у Кочетова снова испортилось. Он, не начиная тренировки, по-прежнему стоял на борту бассейна, наблюдая за Важдаевым.

В московском бассейне было пять дорожек — на одну больше, чем в ленинградском. В воде находились четыре пловца. Третья дорожка, рядом с Важдаевым, была свободна. Леонид взглянул на билетик, который ему вручили в раздевалке. Его дорожка была третьей.

«Эх, была не была! — решил Кочетов и прыгнул в воду.

Он неторопливо плыл брассом рядом с Важдаевым и видел, что тот изредка, но очень внимательно поглядывает на него.

— А неплохо плавает рекордсмен! — громко сообщил Виктор своему тренеру. — Ну, давай знакомиться, Фома! — смешно подмигнув, дружелюбно обратился он к Кочетову.

Они оба поплыли брассом.

— Пошли баттерфляем! — крикнул Важдаев. — На этом брассе далеко не уедешь!

— Не могу! — откровенно признался Леонид.

Виктор изумленно свистнул.

— Совсем?

— Совсем не могу!

— Так чего ж ты молчишь, Фома? — весело сказал Важдаев. — Сейчас мы тебя обучим!

— Михаил Петрович! — позвал он своего тренера. — Идите рекордсмена обучать!

— Ты мне и один-то все нервы перепортил, — грозно ответил тренер. — А если вы вдвоем насядете, — проще сразу утопиться.

— Топиться лучше не здесь, а на Украине, Михаил Петрович! — весело ответил Виктор. — Там Днипр глубокий! Да вы не волнуйтесь: Кочетов — не я. У него характер девичий — тихий, ласковый и застенчивый. Из него вы веревки вить будете.

Через минуту Леонид уже лежал на воде, послушно и старательно, как школьник, повторяя все движения, которые ему показывали Важдаев и его тренер.

«Здорово получилось! — радостно думал он, делая широкие взмахи руками из-за спины к голове. — Даже просить не пришлось. Сам предложил помочь!»

* * *

И тренировки начались.

Характер Важдаева проявился тут вовсю. Он, вероятно, никогда никого не учил, и почетные обязанности педагога, да еще обучающего не простого ученика, а рекордсмена, видимо, понравились ему. Но Виктор требовал, чтобы Леонид все усваивал моментально. Он будто забыл, как долго и упорно работал с ним самим его тренер, пока добился нынешних результатов. Нет, ему хотелось, чтобы Кочетов уже через несколько дней плыл баттерфляем не хуже его, Важдаева.

Малейшая ошибка «ученика» приводила его в ярость. Горячие, бешеные (как говорил тренер) глаза его вспыхивали.

— Шляпа! Тюфяк! Кавун! — кричал он на весь бассейн, и тренеру приходилось заступаться за Кочетова.