Читаем Толковая Библия. Том 3 полностью

20. Личность Симеона и его детей совершенно неизвестна; нельзя также ничего сказать об их положении в родословии колена Иудина. Вельсгаузен без достаточных оснований предполагает, что они принадлежат к линии Есрома. Иший упоминается выше, в II: 31 , в качестве потомка Иерахмеила и ниже, IV: 42 , как потомок Симеона; но ни у того, ни у другого нет сына Зохева. По-видимому, это - совершенно различные лица.


21. Сыновья Силома, сына Иудина: Ир, отец Лехи, и Лаеда, отец Мареши, и семейства выделывавших виссон, из дома Ашбеи,


21–23. Потомки Шелы, третьего сына Иуды от хананеянки, дочери Шуевой (1 Пар II: 3 ; Быт XXXIII: 5), почему-то пропущенные во II гл. Ира, отца Лехи, нельзя смешивать с Ирою, братом Шелы, - первенцем Иуды, дядею Ира настоящего стиха. Одинаковые имена у дяди и племянника - обычное явление в поколении Иуды ( II: 9 , 25 ). Мареша - город колена Иудина, лежавший в Софельской долине (Нав XV: 44; 2 Пар XI: 8; XIV: 8–9; Мих 1, 15). Что такое за «дом Ашбеа» («дом Есова», по чтению LXX, и «дом клятвы», по Вульгате, заменяющей собственное имя нарицательным) сказать невозможно.


22. и Иоким, и жители Xозевы, и Иоаш и Сараф, которые имели владение в Моаве, и Иашувилехем; но это события древние.


22. Имена «Иоким, и жители Xозевы» не поддаются объяснению. Предполагают, что Xозева - то же самое, что Кезив Быт XXXVIII: 5, - место родины самого Изелы. Равным образом неизвестно, когда потомки Шелы владычествовали над Моавом. Судя по замечанию: «это дела древние», сам автор не знал времени и обстоятельств отмеченного им события.


23. Они были горшечники, и жили при садах и в огородах; у царя для работ его жили они там.


23. Чтение «при садах и в огородах» представляет перевод еврейских собственных имен «Нетаим и Гедера». Что они означают, сказать нет возможности. Спорно также и то, какой разумеется царь: еврейский или же вавилонский и персидский. Если же последний, то смысл стиха такой: некоторые потомки Иуды остались в Вавилонии после того, как их родственники получили разрешение вернуться на родину.


24. Сыновья Симеона: Немуил, Иамин, Иарив, Зерах и Саул.


24–43. Раздел, посвящаемый автором колену Симеонову, разделяется на три части: в первой (24–27 ст.) исчисляются пять сыновей Симеона и поколение последнего из них; во второй (28–33 ст.) указываются места поселения симеонитян до времени Давида (31 ст.), и в третьей (34–43 ст.) идет речь о двух их походах, из которых один - на хамитян имел место при Езекии (41 ст.), а другой в неизвестное время - на землю Сеир (42 ст.).

24. Пять сыновей Симеона исчисляются также в Чис XXVI: 12–14, с тем лишь различием, что третий сын называется там Иакин, а здесь Иарив , каковую особенность объясняют ошибкой переписчика. Наоборот, в Быт XLVI: 10 и Исх VI: 15 указано шесть сыновей Симеона. Из них третий «Огад» опущен и в кн. Числ и в кн. Паралипоменон, вероятно, потому, что не имел потомства. Далее, на первом месте стоит Иемуэл, которому у нас соответствует Немуил и на предпоследнем вместо Зерах - Цохар. Какая форма этих имен древнее и первоначальнее, сказать трудно; но во всяком случае они подобозначущи. Цохар = блеск, Зерах = восход солнца; Немуил и Иемуэл = сад Божий.


25. Шаллум сын его; его сын Мивсам; его сын Мишма.


26. Сыновья Мишмы: Xаммуил, сын его; его сын Закур; его сын Шимей.


25–26. Шесть поколений Саула, сына Симеонова.


27. У Шимея было шестнадцать сыновей и шесть дочерей; у братьев же его сыновей было немного, и все племя их не так было многочисленно, как племя сынов Иуды.


27. 3аявление о малочисленности колена Симеонова по сравнению с Иудиным подтверждается показаниями Пятикнижия. Именно, во второй год по выходе из Египта в племени Симеоновом считалось 59 300 человек от 20 лет, и оно по численности занимало третье место, после колен Иудина и Данова; но перед вступлением в обетованную землю в нем было только 22 200 человек, так что оно оказалось малочисленнее всех колен (Чис I: 22; XXVI: 14). Поэтому симеониты были всегда в тесном союзе с коленом Иудиным, и удел их составлял как бы часть удела Иудина (Нав XIX: 1, 9). Последнее обстоятельство является причиной того, что численность симеонитян сравнивается с численностью именно Иудина колена.


28. Они жили в Вирсавии, Моладе, Xацаршуале,


Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжник
Книжник

Добился признания, многое повидал, но болезнь поставила перед выбором. Пуля в висок или мученическая смерть. Руки не стал опускать, захотел рискнуть и обыграть костлявую. Как ни странно — получилось. Странный ритуал и я занял место в теле наследника клана, которого толкнули под колеса бешено несущейся пролетки. Каково оказаться в другом мире? Без друзей, связей и поддержки! Чтобы не так бросаться в глаза надо перестраивать свои взгляды и действия под молодого человека. Сам клан далеко не на первых ролях, да еще и название у него говорит само за себя — Книжник. Да-да, магия различных текстовых заклинаний. Зубами удержусь, все силы напрягу, но тут закреплюсь, другого шанса сохранить самого себя вряд ли отыщу. Правда, предстоит еще дожить, чтобы получить небогатое наследство. Не стоит забывать, что кто-то убийцам заплатил. Найду ли свое место в этом мире, друзей и подруг? Хочется в это верить…

Аким Андреевич Титов , Константин Геннадьевич Борисов-Назимов , Ольга Николаевна Михайлова , Святослав Владимирович Логинов , Франсин Риверс

Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика
Хрупкий абсолют, или Почему стоит бороться за христианское наследие
Хрупкий абсолют, или Почему стоит бороться за христианское наследие

В книге "Хрупкий абсолют" Славой Жижек продолжает, начатый в его предыдущих исследованиях, анализ условий существования современного человека. Условия эти предопределены, в частности, исчезновением стран реального социализма и капиталистической глобализацией. Как показывает Жижек, эта на первый взгляд политэкономическая проблематика является, по сути дела, еще и проблемой субъективации человека. Потому здесь и оказывается возможным и даже неизбежным психоаналитический, а не только политэкономический подход. Потому не удивительно, что основные методологические инструменты Жижек одалживает не только у Карла Маркса, но и у Жака Лакана. Потому непреложным оказывается и анализ тоталитаризма. Абсолютно хрупкий человек в поисках своих оснований... Славой Жижек — один из крупнейших мыслителей наших-дней. Родился в Любляне (Словения) в 1949 году. Президент люблянского Общества теоретического психоанализа и Института социальных исследований. Автор многочисленных книг — "Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить у Хичкока" (1988), "Сосуществование с негативом" (1993), "Возлюби свой симптом" (1992), "Зияющая свобода" и других. В 1999 году в издательстве "Художественный журнал" вышел перевод его главного труда "Возвышенный объект идеологии".

Славой Жижек

Христианство / Религия / Эзотерика