Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Спаситель остановился при входе, а все другие невольно отшатнулись назад, устремив свои взоры на эту мрачную и безмолвную пещеру. Все притаили дыхание, когда Иисус возвел очи свои к небу и благодарил Бога за предстоящее услышание Его молитвы. И затем, возвысив свой голос до потрясающей и повелительной властности, в сильных кратких словах, обычных у Него при всех подобных случаях, Он воскликнул: «Лазарь, иди вон!» И к ужасу всех присутствующих мертвец встал из гроба и вышел опять на свет Божий – в своем страшном погребальном одеянии. Христос велел снять с него погребальные пелены, и Лазарь мог свободно идти домой, а вся присутствовавшая толпа народа в страхе и изумлении следила за воскрешенным и рассуждала о Том, кто совершил такое великое чудо. Многие уверовали в Него; но были и такие, упорного неверия которых не мог победить и Лазарь, возвратившийся из загробной жизни, и они лишь поспешили в Иерусалим, чтобы донести о случившемся синедриону.

Слух о новом величайшем чуде Иисуса чрезвычайно смутил и взволновал членов синедриона, который немедленно собрался для обсуждения того, что же делать теперь. Назаретский пророк очевидно становился для них опасным, так как даже многие из знатных иудеев, присутствовавших в Вифании, уверовали в Него. Чудо может получить особенно большую гласность и весь народ пойдет за Иисусом, а это может угрожать великой опасностью, возбудить подозрительность римлян, которые и воспользуются этим случаем для того, чтобы окончательно лишить народ политического существования. Спор был горячий, так как партии в синедрионе, всегда враждовавшие между собой, теперь дошли до ожесточения. Фарисеям, собственно, назаретский Пророк был бы на руку, если бы только Он согласился выступить в качестве национально-политического Мессии, каким только они и представляли себе Мессию, и не с такой суровостью изобличал их внутреннюю лицемерность и лживое благочестие, но саддукейская партия, которая всем своим благосостоянием обязана была теперешнему униженному состоянию народа и которая благодаря римским ставленникам Иродам держала в своих руках первосвященство, бывшее для них крупным источником обогащения, боялась всякого народного смятения и готова была прибегнуть ко всевозможным мерам, чтобы устранить повод к какой-либо подозрительности и недовольству римлян.

Выразителем и глашатаем этой партии выступил тогдашний первосвященник Иосиф Каиафа. Он был поставлен в первосвященники римским прокуратором Валерием Гратом, незадолго перед тем оставившим должность правителя этой провинции.

Будучи во всех отношениях креатурой римлян и не пользуясь вследствие этого никаким уважением со стороны народа, он в основу рассуждения поставил именно свои личные выгоды и, прикрывая их благом народа, обратился к синедриону с резкой речью, говоря: «Вы ничего не знаете»; иначе вы не рассуждали бы так много и горячо по-пустому. Вы не приняли во внимание главного, именно, что сделается неизбежным, если допустить полное торжество Иисуса Галилеянина. Мессианское движение, очевидно, угрожающее разразиться теперь, несомненно привлечет римлян, которые явятся со своими легионами, закроют храм, уничтожат все национальные учреждения и прежде всего синедрион, лишат народ всякой независимости и в случае сопротивления опустошат страну огнем и мечом. «Поэтому, – с зловещей торжественностью заключил Каиафа, – лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». Мысль Каиафы была для всех ясна. Он, очевидно, требовал смерти Христа как необходимого условия спасения народа; но он и сам не понимал, какое высокое пророчество изрекал он, предсказывая, что «Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино».

«С этого дня положили убить Его». Страж никам дано было приказание тщательно следить за Ним, чтобы при первом удобном случае арестовать Его и подвергнуть беспощадному суду смерти. Вследствие этого Спасителю невозможно было более оставаться в Иудее, и так как не настал еще час Его, то Он на время удалился «в страну близ пустыни, в город называемый Ефраим, и там оставался с учениками своими». Там, в полной безопасности от всех замыслов и козней своих смертельных врагов, Он спокойно и счастливо провел последние недели жизни, окруженный только своими учениками, которых Он в этом мирном уединении подготавливал к великому труду на зреющей жатве мира.