Толкование на паремии из книги Бытия

Господь, как мы видели, призывая людей к покаянию, угрожал им, если не раскаются, истреблением. Но люди не вняли гласу Господа, презрели Его угрозы; злобы их, т. е. злые дела, не уменьшались, а со дня на день умножались. Исправления тем труднее было ожидать, что развращение проникло в глубину человеческого сердца, обратилось, можно сказать, в неискоренимую потребность его: всяк не только делал зло, нопомышлял в сердце своем прилежно на злая во вся дни. Люди не только не боролись с возника­ющими в сердце худыми помыслами, склонностями и же­ланиями, но еще старались намеренно, с усилием вызывать и питать их в душе: 

прилежно помышляли на злая.

Горько было Господу видеть людей в таком состоянии. И помысли Бог, яко сотвори человека, и размысли. Точнее с еврейского текста: «И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем». Раская­ние в собственном смысле немыслимо в Боге, ибо Он не может делать ничего такого, о чем бы Ему следовало потом пожалеть: все, что ни делает Он, делает с совершенною Премудростию и знанием всего, что выйдет из Его дела, — погрешности, достойной сожаления, в Его действиях быть не может, — она свойственна существам ограниченным, непредусмотрительным и изменчивым. Посему, хотя в не­которых местах Писания, как и в рассматриваемом нами стихе, говорится, что Бог раскаивался в том или другом случае (например, раскаялся в помазании Саула — 1 Цар 15, 11, 35), но на самом деле, как ясно говорит само же писание, Бог не человек, чтоб Ему раскаяться (1 Цар 15, 29, слич. Числ 23,19). Что же, однако, значит усвоение Богу этого человеческого свойства? В каком смысле можно го­ворить о Боге, не унижая Его совершенства, — что Он раскаивается в сделанном? В том смысле, что сделанное Им оказывается, как Он и предвидел, несоответствующим более своему назначению. Человек, когда заметит допу­щенную им грубую погрешность или сознает тяжесть своего греха, — горько раскаивается в том. Подобное человечес­кое раскаяние приписывает себе и Бог, хотя в сущности оно Ему не свойственно, — когда хочет внушить нам, как тяжко грешим против Него, как поведение наше несогласно с Его всеблагою и святою волею. Итак, слова бытописателя, «и раскаялся Господь, что создал человека на земле», означа­ют, что Бог признал человека далеко уклонившимся от своего назначения. Человек до того унизил себя, что трудно открыть в нем следы совершенств, данных ему при сотво­рении: словно это и не тварь Божия, словно не то существо, которое сотворено по образу и подобию Божию. Человеко­образно также сказано о Боге: и возскорбел в сердце своем 

Скорбь не свойственна Существу Вседовольному и Все–блаженному, и приписывается Богу в том смысле, что Он признал человека уже недостойным любви и благости Своей.

7. И рече Бог: потреблю человека, егоже сотворих, от лица земли, от человека даже до скота, и от гад даже до птиц небесных: зане размыслих (раскаялся), 

яко сотворих я.

В сих словах содержится не условный, как в 3–м стихе, а уже решительный приговор Божий об истреблении людей, не внявших гласу благодати, призывавшей их к покаянию. С людьми осуждаются на истребление живот­ные. «Но почему с виновным человеком должны нести наказание неразумные твари? По причине очень естествен­ной, ибо для себя ли они созданы? Они произведены для человека; посему, когда не стало его, к чему оставаться им?

И для того также они участвуют в наказании, постигшем нас, чтобы познали мы великость заслуженного нами гнева Божия. Притом как за грех первого человека проклята была земля, так и теперь, когда человек осужден на истребление, тварь разделяет с ним казнь. Но некогда тварь будет уча­ствовать и в блаженстве человека, ибо, говорит Апостол, и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим 8, 21)» (Златоуст).

8. Ное же обрете благодать пред Господем Богом.

Правосудный Бог, осудивший на истребление все че­ловечество, нашел достойным пощады одного Ноя с семей­ством. Но сею особенною милостию к Ною растворяется гнев Божий на всех. В лице спасаемого Ноя и его сыновей сохраняется залог физического и духовного обновления человеческого рода после потопа.

Глава: XI. Паремия, положенная на вечерне в понедельник третьей седмицы Великого поста (Быт 6, 9–22).

В сей паремии идет речь об избрании и приготовлении Ноя для сохранения во время предстоящего потопа чело­веческого рода и других тварей.