Толкователь болезней

Теперь рабочие суетились в здании с утра до ночи. Чтобы не мешаться под ногами, Бури-Ма перебралась спать на крышу. Через вход с раздвижными решетками в дом и из дома сновали толпы людей, в переулке всегда царила толчея, так что уследить за приходящими было немыслимо.

Через несколько дней Бури-Ма перенесла на крышу свои корзины и котелок для приготовления пищи. Пользоваться раковиной на первом этаже не было необходимости, поскольку уборщица могла легко умыться, как всегда, из бака. Она все еще собиралась отполировать перила тряпками, которые нарвала из своих одеял. Спать она продолжала на газетах.

Снова пришли дожди. Под протекающим навесом, прикрыв голову газетой, Бури-Ма сидела на корточках и наблюдала, как муравьи строем шагают по бельевой веревке, неся в челюстях яйца. Влажный ветер ласкал спину. Запас газет подходил к концу.

Утра тянулись долго, дни еще дольше. Бури-Ма забыла, когда последний раз пила чай. Она уже не вспоминала ни о мытарствах, ни о лучших временах, а думала только о том, когда наконец вернутся Далали и привезут ей новую постель.

На крыше становилось все более неуютно, и, чтобы размять ноги, Бури-Ма стала гулять днем по окрестностям. С метлой в руке, в испачканном отпечатками газетного шрифта сари, она бродила по рынкам и начала тратить сбережения на маленькие радости: сегодня пакетик воздушного риса, завтра горсть кешью, в другой раз стакан тростникового сока. Однажды она дошла до книжных киосков на Колледж-стрит. На следующий день забралась еще дальше — на продуктовый рынок в районе Боубазар. Там она стояла, обозревая торговые ряды с джекфрутом и хурмой, и вдруг почувствовала, как кто-то дергает свободный конец ее сари. Опустив глаза, она увидела, что остатки сбережений и ключи от сундуков пропали.

Когда в тот день Бури-Ма вернулась к подъезду с раздвижными решетками, ее поджидали жильцы дома. Гневные крики разносились по подъезду, гулко повторяя одну и ту же новость: раковину с лестницы похитили. В недавно побеленной стене красовалась огромная дыра, и оттуда торчало переплетение труб и резиновых шлангов. На площадке валялись куски штукатурки. Бури-Ма крепче вцепилась в свою метлу и не произнесла ни слова.

В горячке негодования жильцы практически на руках подняли Бури-Ма по лестнице на крышу, посадили у одного конца бельевой веревки, а сами, сгрудившись у другого, стали кричать на нее.

— Это все она! — вопил один, указывая на Бури-Ма. — Вот кто навел воров! Где она была, вместо того чтобы охранять вход?

— Уж сколько дней Бури-Ма слоняется по улицам и разговаривает с незнакомцами, — доложил другой.

— Мы дали ей пристанище, делились углем. Как она посмела так подло надуть нас? — желал знать третий.

Хотя никто из них не обращался напрямую к Бури-Ма, она ответила:

— Поверьте мне, поверьте, я не общалась с ворами!

— Мы годами выслушивали твое вранье, — заявили жильцы. — И теперь ты ждешь, что мы тебе поверим?

Упреки посыпались вновь. Как они объяснят кражу Далалям? В конце концов обратились за советом к господину Чаттерджи, сидевшему на балконе и наблюдавшему за дорожным затором.

Один из жильцов второго этажа сказал:

— Бури-Ма навлекла на наш дом опасность. У нас есть ценные вещи. У вдовы Мисры имеется телефон, а она живет одна. Как нам поступить?

Господин Чаттерджи взвесил доводы. Раздумывая, он поправил шаль, наброшенную на плечи, и окинул взглядом леса из бамбука, выстроенные вокруг его балкона. Ставни за его спиной, которые, сколько он себя помнил, стояли некрашеные, теперь сияли свежей желтой краской. Наконец он изрек:

— Жизнь жестоко обошлась с Бури-Ма. Но это давно известно. Зато наш дом преобразился. И такому зданию требуется настоящий дурван.

И тогда жильцы сбросили ведро и тряпье, корзины и тростниковую метлу с лестницы к почтовым ящикам и вышвырнули все это через ворота с раздвижными решетками в переулок. Вслед за вещами выкинули и саму Бури-Ма. Все горели желанием начать поиски настоящего дурвана.

Из кучи скарба Бури-Ма взяла только свою метлу.

— Поверьте, поверьте!.. — повторяла она, удаляясь.

Бури-Ма потрясла свободным концом сари, но он был пуст.

СЕКСИ

Это был худший кошмар любой замужней женщины. Лакшми рассказала Миранде, что после девяти лет брака муж ее двоюродной сестры встретил другую. Он сидел рядом с ней в самолете из Дели в Монреаль и, вместо того чтобы лететь домой к жене и сыну, вышел с новой знакомой в Хитроу. Оттуда он позвонил супруге и сообщил, что у него состоялся разговор, изменивший его жизнь, и что ему требуется время, чтобы разобраться в себе. Сестра Лакшми слегла.

— И немудрено, — сказала Лакшми. Она взяла горсть острой смеси, которую постоянно жевала; Миранде эта закуска из нутовой лапши, орехов и изюма напоминала пыльные оранжевые хлопья для завтрака. — Представь себе: англичанка, вдвое моложе его.