Тололлана

— Тололлана, — повторила она вслух. Голос звучал хрипловато и немного скрипуче, как будто девушка отвыкла им пользоваться.

«Уменьшительные…»

— Толола, Талола, Толала, Толона, Талона, Толана,

Лоллона, Лаллона, Лоллана, Лоллола, Лаллола, Лоллала,

Тлола, Тлала, Тлона, Тлана, Нона, Нана, Ллола, Ллала, Ллона, Ллана,

Тола, Толя, Тала, Таля, Наля, Лолла, Лола, Лоля, Лалла, Лала, Лаля, Ляля,

Тона, Тоня, Тонья, Тана, Таня, Танья, Лона, Лоня, Лонья, Лана, Ланя, Ланья,

Олла, Ола, Оля, Олья, Алла, Ала, Аля, Алья, Анна, Ана, Аня, Ася,

Т-ола, Т-ала, Т-она, Т-ана, Т-олья, Т-алья, Т-онья, Т-анья,

Толя, Тося, Тася, Тюся, Тяся, Тюня, Тюля, Тюря, Туря, Луря,

Тара, Мара, Нара, Зара, Кара, Лара, Таря, Ларя, Наря, Варя,

Лёля, Ляля, Оля, Люня, Люля, Ляся, Люся, Маса, Яса, Мася, Яся,

Тэла, Эла, Эля, Еля, Еня, Тула, Туля, Ула, Уля, Тила, Тиля, Ила, Иля,

Люня, Тюня, Нюня, Нюся, Няся, Ята, Ятя, Юнля, Галя, Гуля, Гиля…

— Ого! — только и сказал Вадик.

Она тихонько фыркнула, точно кошка.

«Это далеко не все уменьшительные, это только те, что я вспомнила. Там их ещё было несколько страниц мелким шрифтом. Видимо, кому что в голову взбрело да понравилось, то и сочли подходящим. А составитель словаря добросовестно собрал их все. У меня было впечатление, что он собрал уменьшительные от всех остальных имён и зачем-то отнёс к моему».

— А какие уменьшительные ты терпеть не можешь? А какие нравятся?

«Талёна. И все остальные, где есть «ё». Нравится моё полное имя».

У неё так засверкали глаза, что Вадик засмотрелся и на время забыл свои вопросы. Он включил музыку погромче, любимое заводное ретро, группу «Джипси кингс».

— Потанцуем?

Она кивнула.

«Это ты хорошо придумал. Размяться не помешает, засиделась я в корабле».

Она с любопытством смотрела, как он пляшет чечётку, и пыталась повторять движения. Затем Вадик включил медляк — да, у Джипси кингс и такие есть — и поймал девушку в аккуратные объятия. У него были далеко идущие планы на поцелуй и всё, что за этим обычно следует, а пока что для усыпления бдительности парень продолжал разговор.

— А почему ты не спрашиваешь, для чего здесь тот или иной предмет?

«Потому что примерно представляю. Я бывала на многих планетах и видела похожие предметы».

— А сама ты откуда, если не секрет? Твоя планета далеко? Как называется?

«Планеты больше нет, и галактики тоже больше нет. То есть, она ещё летит где-то в пространстве, но вся тёмная, мёртвая, погасшая разом».

— Что с ней случилось? — ужаснулся Вадик. — Расскажешь?

Тололлана кивнула.

Вадик хотел выключить музыку.

«Оставь», — попросила она. — «Просто сделай тише».

4.

«Жила-была далёкая-далёкая галактика. Маленькая, неправильной формы. В этой галактике обитала всего одна цивилизация, такое бывает, ведь чего только не бывает в этой огромной Вселенной. Цивилизация, видимо, тоже была неправильной формы…

Ты знаешь, что Вселенная имеет структуру, подобную сотам? Ячейки-домены практически пусты, галактики группируются по их стенкам. А наша галактика была чуть не в самой середине домена.

Мой отец, в числе многих учёных, искал способ долететь до других галактик и цивилизаций. Научную станцию обустроили внутри астероида во внешнем галактическом поясе.

На одной из необжитых планет археологи откопали устройства, оставленные Предтечами. Наши учёные выяснили, что эти устройства — мощные накопители энергии, предназначенные для перемещений по Мультивселенной.

Это всё, что я знаю. Мне тогда шестнадцать исполнилось, и увлечения у меня были гуманитарные.

Я была на станции, когда это произошло. Включили те устройства случайно или специально, эксперимент проводили, не знаю. Аппараты молниеносно высосали энергию звёзд и планет. Галактика погасла. Вся.

Я осталась одна на астероиде, куда не дотянулись эти чересчур мощные аккумуляторы…»

Тололлана помолчала.

Вадик с ужасом представил, как где-то невообразимо далеко, в абсолютной тьме летит мёртвая галактика, чёрные булыжники вместо звёзд и планет, здания, заваленные снегом, в который превратилась атмосфера. И тела мгновенно погибших людей, в домах, на улицах, везде…

Девушка продолжала рассказ.

«Первые сутки я рыдала. В наружный купол не поднималась, не могла видеть полностью чёрное небо, где больше не светилась моя галактика.

Потом ждала — может, всё-таки кто-то спасся и прилетит за мной. Время шло, никто не объявлялся. Ждать перестала. Облазила станцию, посчитала запасы — сколько времени я тут проживу.

А потом нашла маленький диск, один из тех, что был добыт на раскопках, один из тех, что изучал отец. Он написал мне понятную инструкцию, как управлять карманным кораблём. Но я долго не решалась улететь оттуда. Просидела на астероиде, как потом оказалось, тысячу лет…

Чтобы жить дальше, надо найти ответ на вопрос — зачем. А ещё на вопрос — как. Припасы когда-нибудь закончатся. Просто сидеть на астероиде — бессмысленно. Да, я осталась одна. Но где-то наверняка есть другие звёздные миры, и есть те, кто живёт там. Можно рискнуть и долететь. А затем… А затем спасать всех, кому нужна помощь».

Суперски! Но вспоминать такое разом — чересчур тяжело. Надо её отвлечь каким-нибудь вопросом.