Толстяк для Барби

«Взять его с собой или оставить? – задалась вопросом. В памяти возник любопытный рассказ друга мужа, о том, что сейчас можно выследить человека по телефону, даже если он вставит в него другую телефонную карточку. – Нет, – бросила гаджет на кровать. – Мне такого счастья не надо. Пусть ищет. Долго. А я буду молиться, чтобы не нашёл».

Она вздохнула, обвела спальню взглядом.

Её смутило, что телефон лежит на видном месте, поэтому она засунула его в нижний ящик прикроватной тумбочки.

– Вот и всё, – предательские слёзы наворачивались на глаза. – Нет! Я не буду плакать! Не должна! Иначе, не смогу уйти. А пожалеть себя можно и позже.

Женщина дошла до входной двери, с трудом таща за собой чемодан.

«Хорошо, что он на колёсиках», – тяжело дышала она.

Но у двери задержалась, чтобы в последний раз посмотреться в зеркало, которое висело справа от входа.

Вдохнула. Выдохнула.

И неожиданно вспомнила, что не оставила записку.

Сердце ёкнуло. Страшно. Очень страшно идти в неизвестность. Но и остаться здесь невозможно…

Вдохнула. Выдохнула.

Она понимала, что муж в любом случае обратится за помощью к другу, который работает в органах, а значит…

«Никаких записок! – решила Лена. – Чем позже он поймёт, что я ушла, тем лучше для меня».

Она открыла входную дверь и вышла из квартиры. Автоматический замок защёлкнулся за её спиной, будто отрезав от прошлой жизни…

Сдерживая слёзы, Лена вызвала лифт. Её сердце стучало, как сумасшедшее. Она боялась столкнуться с Пашей внизу или около дома. Почему-то на сердце было тревожно. Слишком тревожно. Слишком волнительно. Страшно.

Но ни в подъезде, ни во дворе Павла она не встретила. А сделав пару шагов в сторону детской площадки, поняла, что и Толика на лавочке нет.

«Господи! – заметались мысли в её голове. – Что же делать?»

Сидеть во дворе было опасно, как и прятаться за деревьями.

Лена оглянулась. Во дворе никого не было, но это не означало, что её никто не видит из окон дома. Она знала, какими излишне любопытными бывают люди.

Больше находиться здесь, как бельмо на глазу, она не могла, поэтому направилась в сторону соседнего дома. Там было единственное место, где она могла спрятаться и подождать Толю.

«Только бы он пришёл!» – повторяла она про себя.

Часть 18.

Как назло этот день у Анатолия не задался с самого утра. Накануне вечером, он вернулся домой достаточно поздно, так как всё никак не мог собраться с силами, чтобы покинуть двор дома, в котором возможно садист, опять, издевался над Леной.

«Как же она так живёт! – злился он, ворочаясь в постели, всю ночь. – Почему мать и сестра не пытаются ей помочь? Она ведь не чужая им…»

Мужчина задремал только под утро и конечно же проспал. Долго копался в ванной, всё размышляя о том, как провела ночь Елена. А засовывая телефон в карман брюк, вдруг, осознал, что они не обменялись номерами телефонов.

«И хорошо, что не обменялись, – убеждал он себя. – Страшно представить… Может этот псих проверяет, кто ей звонит».

Он как-то видел передачу о патологическом ревнивце, который постоянно контролировал женщину, с которой жил, и жестоко наказывал её за любую провинность.

По телу пробежала дрожь. Неприятна. Мелкая. Обжигающая внутренности.

«Леночка, – закрывал он входную дверь своего неказистого домика, – ты только уйди от него. Главное, решись. А я приложу все усилия, чтобы у тебя всё было хорошо. Пусть ты и не сможешь полюбить такого, как я, зато я всегда могу быть твоим другом. Помогать и защищать. Главное, прими это сложное решение».

Конечно же он выехал позже, чем планировал, и опоздал на работу. Весь день думал о Лене и только о ней. Как она там! Что делает? И ругал себя, что не может позвонить ей…

А вечером, выходя из офиса, мужчина разразился непечатными ругательствами, когда подойдя к автомобилю, заметил, что переднее левое колесо спущено. Запаски у него не было. Правда ближайшая ремонтная мастерская находилась через два дома.

– Что за невезение! – почему-то начал нервничать Анатолий.

Он потихоньку добрался до ремонтной мастерской. Оказалось, что в колесе застрял гвоздь. Ремонт произвели быстро, но мужчина всё равно переживал, что потерял сорок минут драгоценного времени.

«Заметила ли Лена моё отсутствие? – размышлял он, стоя в длинной пробке, которая образовалась из-за аварии где-то впереди. – Вначале люди торопятся, – вздыхал он, проезжая участников происшествия, – а потом им и торопиться уже некуда». Мимо проехала машина скорой помощи, с визжащей сиреной.

Сердце Толи сжалось: «Леночка!»

Руки стали подрагивать. В голове возникли смутные и отвратительные образы, как огромный, мускулистый мужчина сжимает руки на шее хрупкой женщины.

Анатолий резко затормозил, чуть не врезавшись в автобус, который перестраивался из соседнего ряда.

– Держи себя в руках! – несколько раз повторил он. Но совесть продолжала мучить его. Пока он спокойно жил, развивался, делал карьеру, вздыхал в сторонке, Лена погибала в аду. Одна. Он злился на себя, что был слишком нерешителен и труслив все эти годы, на родных Лены, ведь они лишили женщину поддержки, на соседей, которые только распространяли сплетни.