Толстяк для Барби

Ладони женщины стали холодными. Сердце сжало железными тисками. Дышать стало трудно. Она хотела что-то сказать, но не могла. В горле встал ком. Горький, с привкусом желчи, колючий и сухой. Желудок свело спазмом.

– Приехали, – Толя всматривался через лобовое стекло. – Придётся машину оставить за углом, у гаражей. Во дворе свободного места нет.

– Хорошо. Я пойду, а ты…

– Нет, – мужчина рукой прижал её к спинке сиденья. – Никакого потом и никакого одна. Вместе. Мы приехали вместе. Ты же сама говорила, что тебе нечего скрывать. Или ты стесняешься меня?

– Что ты! – воскликнула она. – Я просто боюсь. Вдруг маме станет плохо, когда она увидит нас вместе.

– Лена, – криво улыбнулся ей он, – я не собираюсь нервировать твою мать. Могу посидеть на кухне или постоять на лестничной площадке. Не хочу, чтобы ты случайно встретилась там, сама знаешь с кем.

– Хорошо. Я тоже не хочу с ним встречаться.

Толя наконец припарковал автомобиль, и молодые люди быстрым шагом направились к нужному подъезду.

Лифт медленно полз на шестой этаж, то и дело подмигивая жёлтым глазом на потолке. Лена прижалась к Толе. Ей хотелось набраться от него храбрости. Ведь одно дело сказать, а другое сделать. Она ни разу в жизни не противостояла матери, и теперь её начало бить мелкой дрожью. Всё внутри тряслось. Ноги подкашивались.

– Готова? – выдохнул ей Толя в волосы, когда лифт открыл двери на шестом этаже.

– Нет, – честно призналась Лена.

– Я с тобой, – улыбнулся  мужчина и нажал на кнопку звонка.

Дверь открыл старший сын сестры Лены.

– Тётя Лена пришла, – прокричал он. – Мать в аптеку пошла, – отчитался перед пришедшими, изучая Толю, – а бабушка в своей комнате, – сморщился, выказывая своё отношение к происходящему.

Мальчик театрально закатил глаза и ушёл в комнату, в которой обитал.

– Лена! – раздался капризный голос матери. – Где ты, бессовестная девчонка. Мать при смерти, а ты сама не можешь догадаться позвонить или навестить меня. Хорошо живёшь, если о матери забыла.

– Идём, – взяла Толика руку Лена.

– Может я на кухне подожду?

– Нет, – сильнее сжала ладонь мужчины, – пожалуйста, не оставляй меня.

– Леночка, – чмокнул её в губы Толя, – я никогда тебя не оставлю.

«Узнаю, как мама и сразу уйду, – решила для себя Елена. – Всё-таки мать. И я люблю её. Узнаю и уйду», – женщина вдруг поняла, что её дом не здесь, где она провела лучшие годы своей жизни, как думала раньше, а в доме у Толи, там, где она обрела своё настоящее счастье.

Часть 82

Дверь в комнату матери была приоткрыта. Лена сильнее сжала ладонь Толи, набрала побольше воздуха в лёгкие, как перед прыжком в воду, открыла дверь и вошла внутрь, таща за собой мужчину.

– Лена, наконец-то, – начала женщина, которая лежала на кровати, и осеклась. В комнате стоял полумрак, так как верхний свет был выключен, горел только напольный торшер. Женщина казалась слишком бледной. Правая нога была в гипсе до колена и лежала на двух подушках. – Кто это с тобой? – искренне удивилась она, прищуриваясь, а потом надела очки, которые лежали на тумбочке около кровати. – Боже! – узнала она Толю. – Не верю своим глазам! Это же этот… Этот…

– Анатолий, – подсказала Лена.

– Анатолий? – стала задыхаться от злости женщина. – С каких это пор он стал для тебя Анатолием. Помню, раньше ты называла его толстяком и жиртрестом, – глядя в глаза мужчине и ухмыляясь бросила она.

Лена вцепилась в ладонь Толи так сильно, что короткие ноготки впились в его кожу, причиняя боль.

– Это ты всегда его так называла, – решилась противостоять матери Елена. – Ты всячески настраивала меня против него. А ведь мне всегда нравился Толя. Ты лишила меня счастья.

– Дура! Глупая гусыня! Зачем тебе этот неудачник.

– Как вы можете оскорблять собственную дочь, – вмешался Анатолий, обнимая любимую, так как почувствовал, как её затрясло.

– Не лезь, – женщина схватила книгу с прикроватной тумбочки и бросила её в Лену и Толю, – к моей дочери. Она замужем. Замужем!

– Я развожусь мама.

– Так об этом говоришь, будто это так просто, как трусы переодеть.

Лена засмеялась. Это был резкий, нервный смех.

– Спасибо, мама. Я всё думала, с чем сравнить мой брак с Павлом. А оказывается мой брак сродни грязным трусам.

– Лена! – воскликнула мать. Она дёрнулась и застонала, схватившись за ногу.

Елена вздрогнула в руках мужчины, который удерживал её около себя, не давая броситься к матери.

– Бездушная! Я умираю, а ты обнимаешься с этим! – верещала женщина.

– Мама, – вздохнула дочь.

– Если вам настолько плохо, то откуда берётся энтузиазм для скандала, – пробормотал Толя.

«Дзинь. Дзинь. Дзинь» – позвенел дверной звонок.

– Я открою, – прокричал мальчик.

– Я посмотрю кто, – прошептал Толя на ухо Елене.

Она подняла на него испуганный взгляд.

– Всё будет хорошо, – чмокнул её в нос мужчина.

– Какое бесстыдство! – воскликнула мать Лены. – При живой матери!

Лена нехотя отпустила Толю. Она смотрела ему вслед и молилась: «Только бы не Павел. Только бы это был не Павел».