Толстяк для Барби

— А кто этот толстяк? — пренебрежительно поинтересовалась у девочки мать.

— Толстяк? — удивилась она тогда, так как сама никогда не считала мальчика толстым. Она думала, что он большой и сильный.

— Конечно, толстый, — сморщила свой нос женщина. — Как наверное отвратительно ты себя чувствовала, доченька, когда тебя поставили рядом с этим жиртрестом.

— Да, нет, — замялась дочь.

— От таких, как он, всегда плохо пахнет. Они же жутко потеют.

— Я не заметила.

— Ты ещё маленькая, вот подрастёшь и поймёшь сама.

Лена только кивнула головой. Что она могла сказать? Что этот мальчик второй месяц провожает её до дома? Да ему просто по пути. Ведь он, как оказалось, живёт в соседнем доме.

Девочка не хотела расстраивать маму. Она стала держаться подальше от Толи, но мальчик был решительно настроен стать её другом.

За этим возникло другое воспоминание…

Класс был уже шестой. А скандал, который Лене устроила мать, ещё долго заставлял девочку вздрагивать. В тот день женщина вернулась пораньше с работы и увидела в окно, как её дочка, милая принцесса, возвращается из школы с мальчиком, который нёс её рюкзак. Дети смеялись. И всё бы было ничего, но женщина не могла позволить своей дочери дружить с этим… толстяком, безотцовщиной, тем более, что его мать работала жалкой кассиршей в магазине.

— Лена, — набросилась она на дочь, сразу, как только девочка вошла в квартиру. — Как ты могла! Как ты могла!

— Что я сделала? — удивилась та.

— Ты общаешься с этим толстым хулиганом!

— Толя не хулиган, — робко возразила Лена.

— Как это не хулиган! У него нет отца.

— У меня тоже нет отца, — съежилась девочка, когда мать замахнулась и дала ей подзатыльник.

— Не смей! Мне! Перечить! — продолжала бить её мать.

— Не буду, — всхлипывала девочка.

— Вот и славно. Ты — красавица. Моя принцесса. А принцессы выходят замуж за красивых принцев, доблестных рыцарей, а не за толстых хулиганов. Понимаешь? У тебя будет красивое будущее, не порть его.

— Да, — вытирала слёзы Лена.

«Но Толя мой друг, — думала про себя девочка. — Мой друг. Просто друг».

С тех пор Толя и дальше продолжал провожать Лену после уроков, но они расставались за углом дома, там, где их не могла видеть её мать из окна.

Воспоминания сменялись одно за другим…

Первый поцелуй… В десятом классе… Был с Толей… После него между ними всё и разладилось. Лена помнила слова матери, что её мужем будет принц или рыцарь. А Толя не был ни тем, ни другим. Она тогда наговорила ему столько неприятных слов, желая ужалить побольнее.

«Друзья не могут целоваться», — как заведённая повторяла она про себя.

Лена открыла глаза… и улыбнулась…

Толя продолжал вырезать фигуру медведя, делая его шкуру фактурной.

«Неужели он нравился мне уже тогда? — удивилась своим выводам женщина. — Получается, что если бы не моя мама, то всё между нами могло бы быть по-другому?»

Часть 78

Лена предавалась воспоминаниям, а Толя незаметно посматривал на неё. Он трогал руками дерево, а сам представлял, что когда-нибудь сможет так же, не таясь, прикасаться и к женщине своей мечты. Ему было мало… Мало поцелуев. Мало объятий. Мало издали любоваться Еленой Прекрасной. Он хотел обладать ей. Нет. Он хотел боготворить и преклоняться перед ней. Мечтал назвать её своей… своей женщиной…

«Леночка, — думал он, вырезая зазубрины на шерсти фигуры медведя, — неужели ты так и не поняла, что мы созданы друг для друга, что я тебе так же не безразличен, как и ты мне».

Яркий солнечный свет неожиданно ослепил его. Толя зажмурился и улыбнулся. А перед глазами возникла его последняя работа, которую от завершил вырезать пару дней назад. Это была — она… Елена Прекрасная… Его Леночка.

Он вырезал её в образе Афродиты. Нежную. Красивую. Обнажённую. И теперь с одной стороны боялся, что его Муза обнаружит это бесстыдное творение, а с другой стороны жаждал, чтобы она увидела и поняла всё сама.

С каждым днём держать себя в руках становилось всё труднее и труднее. Холодный душ больше не помогал. Наоборот. Ледяные капли, обжигая разгорячённое тело, вызывали ещё больший прилив желания.

А Лена или не понимала, как влияет на него, или не замечала очевидного, когда с улыбкой сама тянулась к нему за поцелуями, сама прижималась, обнимая, сама так смотрела в глаза, что сердце мужчины то ёкало, то сжималось, то бешено колотилось в груди.

«Нет, — ругал себя он. — Нельзя торопиться. Она сама должна сделать первый шаг или дать мне какой-то сигнал, что готова перевести отношения на другой уровень».

Но сколько бы он не приглядывался, так и не заметил никакого намёка или сигнала.

Правда, Лена стала постоянно приходить к нему в мастерскую, когда он там работал. Она тихо раскачивалась в кресло-качалке. Но чаще молчала, чем разговаривала. Как-то загадочно улыбалась. О чём то думала, прикрыв глаза.

«Любимая, — вздыхал в такие минуты Толя, — оттаивай. Я подожду. Главное, чтобы ты была счастлива».

— Думаю, — вздохнул мужчина, — на сегодня достаточно.

Как бы ему не хотелось остаться здесь подольше, надо возвращаться в дом. Время было позднее и Лена начинала клевать носом.